— Вернее слов еще не говорили, — сказала Галина и подняла кубок в честь своего бывшего управляющего.
— А Урсинум и Татлис? — спросила Фэдди. — А Ранит? Правда, что цитадель разрушена?
— Рухнула, — сказал Элоф, — но мы с мастером Гетеном ее отстраиваем.
— Вдвоем? — поразилась Фэдди.
— Нет, нам помогают.
Юджин спросил:
— Бесеранцы? — и Галина не знала, шутил он или был серьезен.
Гетен посмотрел на него исподлобья и ухмыльнулся, решив, что мужчина шутил.
— Телеянск.
Юджин кивнул, но слабо улыбнулся. Было приятно видеть, что ее муж и ее бывший управляющий шутили по-своему.
Юджин коснулся локтя Фэдди.
— Нам нужно идти на пир, Ваше величество.
Она кивнула и вздохнула.
— Мое время больше не будет только моим, да? — она посмотрела на Галину.
— Мне жаль, — ответила Галина.
— Не стоит. Это сделал мой отец, а не вы. Вы истекали кровью за меня и четыре королевства. Теперь я должна сделать эти жертвы не напрасными. Мне нужно убрать часть ущерба, нанесенного моим отцом.
— Нет, — ответила Галина. — Валдрам был твоим отцом, а не ответственностью, Фэдди.
— Может быть, — сказала она, — но я делаю это моим делом. Мы все должны нести свои шрамы, — она указала на Галину, на себя и добавила, — некоторые на коже, другие — под.
Галина кивнула.
— Но раны укрепили нас, как и шрамы. Они могут выглядеть и ощущаться неприятно, но они делают нас сильнее, чем мы были.
Фэдди встала и удерживала ее взгляд.
— И они защищают хрупкие кости внутри, — ее лицо стало решительной маской, какой было и на коронации, и она подобрала юбки. Юджин открыл дверь. Солдаты стояли снаружи, тут же выпрямились, их доспехи загремели в коридоре. Звучали смех и музыка. Фэдди подняла голову и расправила плечи. Корона была убрана в хранилище, сменилась диадемой с голубыми кристаллами. Королева Фэдерика Жанна Налвикская устремилась на первое празднование как Первая королева. Ее регент шел в шаге за ней, справа от нее, где всегда будет следить за теми, кто хотел Налвике проблем, кинжал за спиной был для врагов королевы, открытая ладонь была для союзников. За ним шагали Меч и Щит королевы, две угрозы недоброжелателям Фэдди.
— Иди, Элоф, — сказал Гетен. — Будь с королевой. Покажи им, что ты для нее важен, а не просто невидимый слуга.
Элоф улыбнулся и поспешил за подругой.
Галина и Гетен шли за ними, она сказала:
— Я поговорю с братом.
— Знаю, — он направил ее в пустой коридор. — И мы справимся с любым исходом, — сказал он.
— Решенное еще можно изменить, — возразила она.
— Нет, если так лучше для Кворегны.
— Если Илькера уберут с трона, ты знаешь, что это будет значить для меня. Для нас, — она прижала ладонь к его груди. — Я буду королевой, Гетен. А ты магом. Совету будет плевать, что мы — муж и жена.
— Мы найдем способ.
— Нет, я покажу им, что они не могут дальше вешать на меня свои ошибки. Корона останется с Илькером, нравится им это или нет.
— Придется многим перечить.
Она пожала плечами.
— Они меня не пугают.
— Тебя редкое пугает, жена. Прошу, мудро выбирай сражения.
— Я так и сделала, — она склонила голову. — Я выбрала тебя.
Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал.
— И я благодарен.
— Выходите из укрытия, — позвал знакомый женский голос из главного коридора. Церис и Зелал были там с принцем Герезелем.
Гетен потянул Галину за собой, пожимая руку брата.
— Как твое исцеление?
— Неплохо, — ответил король Зелал и коснулся пустого левого рукава. — Я стал медленнее со щитом, но все еще быстр с мечом, — он напряг правую руку. Жуткая рана не раздавила короля Бесеры, не сделало тусклой улыбку королевы, когда она смотрела на него.
Герезель появился из-за мамы, одна ладонь была во рту, другой он сжимал ее бархатную юбку.
Гетен присел на корточки и взял его за руки.
— Иди сюда, племянник. Я слышал, у тебя режется зуб. Покажи-ка.
Мальчик улыбнулся почти беззубой слюнявой улыбкой и прошел к дяде.
Гетен подхватил принца на руки и поцеловал его черные кудри.
— У меня есть то, что поможет с зубами.
— Это уменьшит его боль? — спросила Церис. — Он плохо спит, — в ее голосе звучала нотка отчаяния.
— Да, — Гетен передал ей ребенка и вытащил пакетик и ложку для сахара из кармана. Он смазал ложку каплей янтарной пасты из пакетика и вручил ее племяннику. Герезель покрутил ложку, стукнул ею Гетена по подбородку, захихикал и сунул ее в рот. Он жевал ложку с сосредоточенным видом.