Когда-нибудь у них будет личная спальня в Раните.
Пальцы Гетена обвели шрамы на ее плече. Его тело грело ее, обнаженное и прижатое к ней от пальцев ног до подбородка, ее спина была у его груди.
— Что это за песня? — спросил он, словно читая ее мысли.
— Это история солнца и его тени, — ее глаза были закрытыми. Солнце грело ее лицо. Его тело добавляло ей жара. Она улыбнулась. Голоса и смех детей были полны невинности. — Все почитали солнце, и ночь заметила и стала завидовать. Она устала прятаться в тени и подкупила облака закрыть лицо солнца. Но это не принесло ночи желанную похвалу. Вместо этого стал расти страх, люди оставались в домах и плакали. Их посевы увядали, скот умирал. Они проклинали тьму, жгли свечи и костры, подражая солнцу, прогоняя ночь. Наконец, солнце устало от зависти ночи. Оно становилось все горячее, пока облака не убежали от его огня, а тени не растаяли. Люди появлялись из их домов, но солнце сжигало их кожу и высушивало землю. Люди закричали облакам вернуться и принести дождь, пока они не умерли от засухи. Поняв, что их ссора причинила все эти страдания, солнце остыло, а ночь приняла их цикл. Облака принесли дождь. Они смыли ужасы, и жизнь вернулась.
— Ого, — пробормотал Гетен. — Зависть — причина многих проблем мира.
Галина открыла глаза и перевернулась.
— Я не хочу сейчас думать о проблемах мира.
— Что ты хочешь делать?
— Лежать под своим мужем и наслаждаться его телом.
— Тогда я должен найти волю исполнить требования жены, — Гетен медленно поцеловал ее, его губы ласкали ее, его ладони скользили по ее коже.
От стука их дверь задрожала.
Гетен остановил поцелуй.
— Игнорируй это, — сказала она, прильнув к нему.
Стук продолжился, Байчу позвала:
— Открывайте, лежебоки. Я принесла еду. Утро почти прошло.
— Уходи, — сказала Галина. Она вслепую полезла за край кровати, нашла сапог и бросила его в дверь. Он попал с грохотом.
— Что это было? — осведомилась Байчу.
— Предупреждение, — ответила Галина, Гетен рассмеялся. — Уходи.
— Нет. Я несла этот проклятый поднос от кухни. Плечо болит, и я не видела тебя три месяца. Впусти.
Галина выбралась из кровати и прошла по комнате. Она открыла дверь, на ней были только черное кольцо и свет солнца.
— Нет, я не закончила с мужем.
Щеки Байчу покраснели. Она сунула полный поднос в руки Галины, повернулась и поспешила по коридору. Хриплый смех леди Риш гнал ее до поворота.
Галина закрыла ногой дверь и повернулась с подносом. Гетен сел, когда она опустила его на кровать и устроилась рядом, закрыв одеялом колени.
Его желудок заурчал. Она рассмеялась и сказала:
— Байчу сказала, что утро почти прошло.
Он взял хлеб и сыр. Она налила эль в две чашки.
— Мне нужен был сон, — сказал он, проглотив. — Я все еще плохо сплю, когда ты не в моей постели.
Галина осушила чашку.
— Как и я, но Раниту и Элофу нужен их хозяин. Король Илькер требует свой Меч и Глаза. И ты все еще пугаешь всех в Татлисе.
Он пожал плечами.
— Они привыкнут.
— Им лучше поспешить. Зима близко, и моя кровать холодная. Я разозлюсь сильнее, если выпадет первый снег, а мой муж останется в Раните из-за их паранойи.
Он опустил еду на поднос и прижал ладонь к ее щеке.
— Я ценю каждый украденный миг с тобой. Если расстояние между нами сохраняет покой в Татлисе и Кворегне, я сделаю эту жертву и приму бессонные ночи. Солнце вернется ко мне с тобой.
Она закрыла глаза и повернула голову, поцеловала его ладонь.
— Мы вместе, Галина.
Она кивнула и посмотрела в его глаза.
— Я ищу тебя в каждой тени.
— Порой я там, — прошептал он и добавил с ухмылкой, — смотрю, как ты раздеваешься.
Она шлепнула его по плечу, пока он хохотал.
— У тебя все еще манеры свиньи.
— Но ты все равно меня любишь, — смеясь, он притянул ее ближе.
— Верно, — Галина запустила пальцы в его густые черные волосы и удерживала, глядя в его серые глаза. — Я люблю тебя больше жизни. Ты пробрался под мою кожу и в кости.
Он поцеловал ее и шепнул:
— Где я собираюсь оставаться до конца моих дней.
— Оберегать меня от себя?
— Именно так, — он сжал ее крепче. — Потому что от тебя только беды.
Она рассмеялась.
— Тогда мы — идеальная пара, маг.
— Это точно, воительница. Это так.
КОНЕЦ