— Не видела ее с этого утра, — она посмотрела на небо. Солнце миновало зенит. — Она стала тихой с тех пор, как Урсинум напал на портовый город Бесали.
Гетен выругался под нос.
— Я не знал, что они зашли так далеко.
— Где вы были?
— Телеянск. Галина плывет к Айестре с тридцатью тысячами солдат.
Ее рот раскрылся.
— Королева захочет узнать об этом.
— Именно, — он окинул взглядом маленький двор. — Вы проверили базилику?
Одруна кивнула.
— Ее там нет. Наверное, она пошла к ульям.
— Я поищу там, — он обошел башню, миновал скрипящую калитку и пошел в лес по тропе, ведущей к ульям. Он просил Церис оставаться на землях цитадели, но прошло больше месяца, и он не был удивлен, что она потеряла покой.
Она не была среди деревянных ульев и высокой лаванды рядом с ними, и Гетен встревожился. Лес Хараян был темным и густым, троп было мало. Было легко заблудиться и потерять путь к башне, особенно глубже в лесу, где кроны деревьев закрывали вид на цитадель.
Он наугад пошел по тропе, ведущей к другой большой поляне в лесу. Он вышел из леса на траву, заметил королеву, сидящую под мраморным навесом белого восьмиугольного мавзолея. Герезель бегал у ступеней, бил по одуванчикам деревянным мечом.
— Странное место для игры вы выбрали, ваше высочество, — крикнул Гетен.
Она повернулась к нему, охнув, принц улыбнулся и побежал к нему, крича:
— Дядя Гедден, сотри на мой меч!
Гетен присел на корточки, посмотрел на игрушку.
— Хорошее оружие, и ты хорошо им пользуешься. Сколько одуванчиков ты одолел?
— Тыщу мильйонов!
— Так много? Ты отважный воин, племянник, — он встал, поднял мальчика на руки и прошел к Церис.
— Какие новости? — спросила она, встав и отряхнув юбку.
Гетен отпустил племянника бить по цветам и протянул руку к жене брата.
— Мы заключили альянс с Телеянском, Галина скоро прибудет с армией, которая затмит силы Налвики и Урсинума.
Она спустилась по ступеням и пошла по тропе за ним.
— Это хорошие новости. Наконец-то, — она огляделась и позвала. — Герезель, идем с мамулей, — мальчик побежал за ними, подняв радостно меч.
Гетен оглянулся на мавзолей.
— Что привело вас в это место?
— Оттуда видно берег Бесеры до Ор-Хали.
— Вы следили за отрядами.
— Да, — она сжала его руку. — И думала присоединиться к бою.
Он ощущал, что она хотела добавить что-то еще, пока они шли под деревьями. Герезель повернулся и поднял руки к Гетену, тот поднял мальчика на плечи.
Церис продолжила:
— Но ваша жена заманчиво говорила, и я приняла ее слова к сердцу, — она взлохматила волосы сына. — Это мое поле боя. Моя роль в этой войне ясна, — она поймала взгляд Гетена. — Я буду убивать или умру, но сохраню род Риш.
— Мой брат хорошо выбрал свою королеву.
— У меня было много времени подумать, брат. Я поняла, что важно, и это не богатство и статус. Это народ, долг, надежда и семья. Пока мы вместе, мы сможем восстановить мир в Кворегне.
— Согласен. И моя надежда становится сильнее с каждым днем.
— Так и должно быть. Вы и Красный клинок установили альянс, который я не считала возможным. Я смотрела издалека день за днем, как войска Бесеры, Ор-Хали и даргани отгоняют армию Урсинума. Боги на нашей стороне. Даже Один бог, — она улыбнулась сыну. — А теперь вы сообщили мне, что сила из Телеянска близко, — она сжала руку Гетена снова. — Мы не можем проиграть.
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ
Буря налетела так внезапно и яростно, как та, которая потопила «Банриону». Дождь стегал по палубам, жалил, волны топили фрегаты и джонки.
Матросы кричали и направляли солдат. Они забирались на высокие мачты, бились с хлопающими парусами, пытаясь управиться в «Женисеем».
— Вниз! — крикнул Масорин Галине, она сжимала перила и проклинала погоду. Гвин и Дуэш были вокруг нее, их рычание было ниже грома. Они знали, что это была магия. Она была уверена, что их реакция означала, что за бурей стояли ведьмы Валдрама.
— Где лорд Риш? — крикнул кормчий, его слова вылетали изо рта и заменялись солеными брызгами.
Она сморгнула воду с глаз.
— В Раните!
Мужчина на миг забыл о буре и уставился на нее.
— В Раните? Как?
— Магия, дурак! — закричал адмирал. — Идите в свою каюту, ваша светлость!
Галина покачала головой. Она лучше останется на палубе, чтобы уплыть, чем останется в плену в каюте, если корабль перевернется.
— Привяжите меня!
— С ума сошли? — закричал кормчий.