— Что ты увидел в Раните? — спросила он, боясь ответа.
— Урсинум разбил мою родину и напал на Бесали. Силы Юджина и Кхары покинули их короля.
Она закрыла глаза.
— Их могут повесить за такое.
Он погладил ее щеку, под пальцами был жар.
— Ранит защищен, но судьба моего брата не ясна. Портовый город Бесали падет.
Она сжала его ладонь.
— Мне жаль, что твоя родина пострадала.
— И мне. Но его разрушение доказало, что ничто не вечно. Потому я не рассчитываю на свои чары вокруг корабля. Вряд ли они продержатся до порта в Айестре. Потому я предлагаю этот вариант, хотя маги и ведьмы умрут.
Она расправила плечи и сказала стальным тоном:
— Сделай это.
Он медленно кивнул.
— Отойди и не трогай меня. И… не бойся.
Галина сглотнула. Гетен еще не говорил ей такое. Она нервничала, но сказала:
— Я доверяю тебе, — она прошла к другой стороне палубы. Это была не ложь. Она доверяла Гетену больше, чем кому-либо — семье, слуге или солдату.
— Ты хотела увидеть всего меня, Галина, — он поднял руки, ладони были направлены на бурю. Он произнес древние слова, его голос стал звучать как мрачные глубины гробницы, нечто мертвое, давно распавшееся. Он произносил заклинания, от которых волоски на ее руках вставали дыбом, дрожь бежала под кожей. Редкое пугало Галину Персинну Риш, но это было ужаснее, чем Валдрам, когда он забирал ее магию крови и жизнь.
Гетен говорил, буря била по чарам. Лица появились в тучах. Воющий ветер звучал почти как голоса людей, женские и мужские. Они появлялись и пропадали, на лицах была боль, крики из угроз становились мольбой. Серебряный свет, который он взял у лошадей, озарял его изнутри, его веки сияли, свет сверкал во рту, пока он произносил заклинание.
Его голос стал ниже. Он звучал тоном Пустоты, слова несли смерть, болезнь и гибель. Он открыл глаза, белки сменились тьмой, которая грозила засосать Галину. Она отвела взгляд и сцепила ладони за спиной. В этот раз магия не соблазняла, а пугала.
Гетен выдохнул черный пар в сторону бури. Гнилая струйка шипела громче, чем кричали в мольбе ветра, она двигалась как змея, полная смерти и разложения, обещающая страдания. Там была ненависть, от которой все в Галине сжималось, и она отпрянула на шаг, по-настоящему боялась мужа и была рада, что он не был ее врагом. Они бились на одной стороне много раз, но она еще не видела его таким. Она никогда не боялась его.
До этого.
Весь свет следовал за струйкой пара, обвился вокруг бури так, что душил его, тянул его в море. Лица, которые она видела в тучах, рухнули в океан с хрипом последнего вдоха умирающего, шипением и криком зверя, загнанного в угол. Волны бушевали, янтарь магии Гетена вспыхнул, мерцал на воде, как масло, пока океан успокаивался.
Его заклинание угасло. Он сжал перила и закрыл глаза, тяжело дыша.
Галина шагнула вперед, заставила ноги шевелиться, колени сгибаться, а мозг прогнать парализующий страх, который отогнал ее от Гетена.
Она смотрела на лицо смерти, и это был ее красивый муж.
Он открыл глаза, они были серыми, которые она всегда знала и любила. Он медленно повернулся.
— Ты не убежала.
— Я думала об этом, — ее голос дрожал. Она протянула руку. Он с благодарностью в серых глазах сжал ее ладонь, и она чуть не заплакала. — Но я люблю тебя, Гетен Риш, даже если ты пугаешь меня почти до смерти порой.
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ
Тревога звенела в бухте Айестры, доносилась до ушей Гетена. Огромный военный корабль Телеянска и десять фрегатов и джонок разного состояния втиснулись в порт. Он стоял с Галиной у борта. Она повернулась к Масорину и сказала:
— Вряд ли Айестра готова принять этот корабль.
Адмирал кивнул. Он посоветовался с Сеней, и они бросили якорь в бухте и опустили лодку. Масорин, Галина, Гетен и два матроса спустились по веревочной лестнице на лодку.
Они плыли на девять дней дольше, чем планировали, и не весь флот Локшина доплыл. Они не знали, доплыли они, утонули или поплыли обратно, но Масорин и Сеня выполняли приказы.
— Мы выполним приказы императора, леди Риш, пока Его императорское высочество или Один бог не отдадут другие приказы.
Отряды ждали, когда они поднялись на ближайший корабль. Один торговый корабль Телеянска был необычным, но известным Айестре. Торговцы со всего мира бывали в их порту. Но военные корабли их размера не видели раньше, и весть быстро долетела до патрулей короля Данаса.