Галина посмотрела на горящего зверя. Тот крался, визжал, но крик все еще был заглушен. Вонь от горящей плоти заставила желчь подступить к ее горлу. Он споткнулся и упал, встал и пошел к Гетену, желая уничтожить его. Жар от монстра не давал Галине подойти. Монстр бросился к нему.
— Осторожно!
Он направил сильное заклинание в крикуна, отбросил существо на склон, по которому они поднялись. Он рухнул на дне, труп дергался, кусты вокруг него загорелись.
Галина вытерла пот со лба и повернулась к Гетену, но уловила движение. Она оттащила его в сторону, попыталась отскочить, но не смогла избежать столкновения с пятым крикуном.
Галину Персинну не раз топтала в бою лошадь.
Это было хуже.
У лошадей не было когтей, и от них не пахло смертью.
Она рухнула на землю и прижала подбородок к груди, закрывая руками голову и шею. Вес вдавил ее в каменистую землю. Она охнула, ребра трещали. Когти пробили ее кожаный жилет, порезали плечо и спину. Боль опалила лицо.
Земля дрожала, жар задел ее и пропал, забирая с собой вес крикуна. Она медленно разжалась и открыла глаза, увидела, как ее муж рассек чудище мечом. Он придавил его чарами, отрубил голову, вонзил меч в позвоночник. Он оставил оружие в звере, побежал к ней.
— Кровь Семел, — он выругался и поднял ее на руки. Ее лицо болело хуже всего. Наверное, челюсть была сломана. — Не говори, — сказал он. — Он рассек тебе щеку когтем. Мне нужно убрать яд и закрыть рану, — он поднялся по склону холма.
Амма Зана встретила их на середине пути. Арик был с ней, а еще солдаты.
— Уверены, что все звери убраны? — спросил бок.
Гетен оскалился в хищной невеселой улыбке.
— Нет, но если больше выберутся, вы с ними разберетесь. Я доказал свою невиновность, — он пошел дальше к оврагу. — Амма, возьми мою сумку. Кто-нибудь, установите палатку, — рявкнул он через плечо.
Убежище установили, Гетен промыл и зашил лицо Галины, раны на ее теле, пока она подавляла ругательства. Он заставил ее выпить что-то гадкое, намазал раны вонючей мазью. Она хотя бы не потеряла зубы в этот раз.
Он надел на нее свою тунику, сел на край кровати, нежно убрал волосы с ее пострадавшего лица.
— Твои ребра ушиблены, но переломы я не нашел, — ее левый глаз опух и закрылся. Она коснулась его. — Твой глаз в порядке. Признаков внутреннего кровотечения нет. Это хорошо.
Она фыркнула, закатила здоровый глаз, а потом постучала по зубам и буркнула:
— Не рзт.
— Не разбиты? Зубы? — она кивнула. — Тоже хорошо, — согласился он и коснулся губами ее лба. — Хватит говорить. Сначала опухнет хуже, а потом пройдет.
Амма Зана заглянула в палатку.
— Как наша принцесса-воин?
— Амма, я тебя уважаю, но сейчас не время для общения, — Гетен был как злой волк, голос звучал низким рычанием.
— Направь гнев на верную цель, маг солнца, — рявкнула она.
— И это будешь ты, старушка. Ты знала, что Галина не даст мне биться одному.
— Я знала, что только так можно доказать твою невиновность.
— Моя жена чуть не погибла!
Аппа Унеган прошел в палатку, поднял ладони, словно защищался от атаки.
— Тише, Гетен из Ранита, — сказал старик.
Галина поймала мужа за ладонь, потянула, привлекая его внимание. Он посмотрел на нее, она покачала головой, бормоча:
— Прошу ннд, — краем рта.
Гетен выдохнул.
— Я буду спокоен ради тебя, — сказал он ей.
Арик-бок вошел в палатку. Жевон и четыре солдата вошли с ним, наверное, чтобы уберечь короля от гнева Гетена. Галина рассмеялась бы от этого, если бы могла. Рана на ее щеке задевала уголок рта, останется неприятный шрам.
Арик заговорил, но она подняла ладони и указала на пергамент, чернила и перо.
«Доволен?» — написала она.
— Твоими ранами? Нет. Доказательствами невиновности Гетена Риша? Да.
«Хорошо. Это важно».
Арик покачал головой.
— Твое состояние важно, Красный клинок. Больше, чем ты знаешь.
Она игнорировала это. Она слишком часто такое слышала. У нас союз?
— Да. Как только Ор-Хали избавится от крикунов, мы отгоним Урсинум от нашей границы и отправим еду и медицинские припасы в Иствит. Но я не могу послать солдат.
Гетен мрачно посмотрел на бока.
— Что насчет Налвики?
Галина написала: «Валдрам?».
— Вы доказали, что маг солнца не вызывал крикунов. Но это не доказывает, что король Валдрам это сделал. И не доказывает, что он управляет королем Илькером, — Арик-бок покачал головой. — Я не могу вовлекать своих людей в ссору твоей семьи, Галина. И я не брошусь прямиком во вторую Войну ветров.
«Налвика идет на Татлис», — она подчеркнула это.
— Я послал птицу для подтверждения угрозы. Послание из Татлиса заявляло, что все хорошо. Похоже, тебе подали неверную информацию.
Она сломала перо и села, покачнулась, но Гетен удержал ее.
— Это ваше последнее решение, ваше величество? — спросил он.
— Жаль разочаровывать, лорд Риш, леди Риш, но да, это мое последнее решение. Если только вы не представите неопровержимые доказательства, что король Валдрам некромантией создал крикунов и управляет королем Илькером, я не могу рисковать своими людьми. Если Урсинум и Бесера хотят обсудить ситуацию перед Советом королей, я выслушаю, конечно.
Галина закрыла глаза и глубоко вдохнула, кривясь, боль пронзила ее ребра. Помощи от Ор-Хали не будет. Арик-бок не спешил воевать. Она уважала его за это, хоть он и ошибался.
Перед тем, как они ушли, аппа Унеган и амма Зана обещали поговорить с Махиш, лидером даргани, о союзе.
— Обещать не могу, — сказал аппа. — Они верны Арику-боку.
Галина кивнула и написала: «Спасибо за старания».
Гетен молчал. Он прощал не так просто, но скоро это случится.
* * *
Они вернулись в Ранит, после четырех дней Галина устала от жалости и ужаса Церис каждый раз, когда они говорили. Но юная королева Бесеры была терпеливее, когда Гетен описал их время в Ор-Хали, и не стала высказывать свое мнение.
— Я думал, вы будете злиться, ваше высочество, — отметил он.
— Потому что Арик-бок ставит нужды своего народа выше Бесеры? — она передала спящего сына няне. — Нет, я не могу винить его за это, особенно зная, сколько он потерял, и видя ущерб от тех чудищ, — она взглянула на Галину и быстро отвернулась. — Я должна быть терпеливой, доверять мужу и своему народу.
Галина кивнула и подумала, что Церис могла стать неплохой королевой.
Ее рана уже не была опухшей стараниями гадких лекарств ее мужа, и боль притупилась. Порезы на спине, плечах и груди хорошо заживали.
— Я — интересная палитра, — отметила она, разглядывая свое тело в зеркало Гетена. Ее речь стала нормальной, хотя порой она проливала медовуху, если не была осторожной.
Он оторвал взгляд от книги, что-то о древнем оружии на старом языке.
— Нарисованная леди, — отметил он.
— Хорошо, что я — не правительница Урсинума. Они назвали бы меня Королевой шрамов.
— И мне пришлось бы рычать весь день, чтобы доказать свою ярость.
Она рассмеялась и надела платье цвета вина через голову, стараясь не задевать швы. Она присоединилась к нему на диване. Карта Кворегны была развернута на низком столике перед ним. Она склонилась и обвела линию на северо-востоке от Айестры до Северных пустошей.
— В Телеянск? — спросил Гетен.
— Да. Установим союз с императором Локшином, купим его армию за сталь Налвики. Разделим силы. Половина пойдет в Налвику, а потом на юг к Татлису. Оставшиеся освободят Бесеру и пересекут Серебряное море. Мы поймаем Валдрама между объединенными армиями в Урсинуме. Когда мой брат и идиот-кузен поймут, что происходит, мы уже будем стоять в их палатках.
Гетен смотрел на карту.
— Это может сработать.
Она фыркнула.
— Может.
ВОСЕМЬ
Прошли три недели осады Бесеры. Галина и Гетен вернулись в Айестру, и король Данас, как и обещал, дал корабль и экипаж. Она вежливо поблагодарила его, приберегла ругательства на ночь.
«Банриона» была с запасом провизии, и они отправятся на следующий день, надеясь получить армию, в которой отчаянно нуждалась Галина.
Айестра предлагала Гетену манящую силу множества невинных душ. Он избегал их, скрываясь в покоях, которые делил с женой, или помогая ее сестре, Аревик, похудевшей от летней жары.
В последний день в Эссендре Галина убивала время, устроив дуэль с солдатами, которые сопроводят ее и Гетена в Телеянск.
Гетен смотрел на нее из тени арки, пока она проверяла свои пределы против воинов, которые не разрезали бы ее, но делали победу сложной. Она повела плечами, пока шагала по тренировочному пыльному рингу цитадели Эссен. Она слизнула пот с верхней губы и плюнула.
— Проклятая пыль, — полуденный жар мерцал у земли. — Я потею как свинья на вертеле, — она вытерла лицо тряпкой, стараясь не задеть рану от крикуна.
— Я так себя и ощущаю, — согласился один из солдат.
— И выглядишь ты так же, — сказал ему другой, и группа рассмеялась.
Галина проверяла группу, которая будет поддерживать ее во время путешествия в Телеянск. И она показывала им свое достоинство, доказывала, что была сильной, хоть и с новыми шрамами.
Она прищурилась, глядя на безоблачное небо Айестрии.
— Во мне еще есть силы, дураки. Кто последний?
— Я, — Гетен оттолкнулся от белого камня стены, прошел на солнце.
Воины заметили его, заухали и захлопали, радуясь, что Красный клинок будет биться с ее боевым магом.
Она перестала кружить, посмотрела на него, щурясь.
— Чем обязана такой честью?
— Любопытство, дорогая жена, — он вошел на ринг, призвал теневую броню и меч под удивленный шепот зевак. Он пошел вокруг нее, вытянул руки и разминал плечи, пару раз взмахнул мечом.
— Хм, — она вытерла пот со лба и кивнула. — Я буду мягче, муж.
Гетен остановился и поднял меч в защитной стойке.
— Не стоит.
Галина улыбнулась и повернула голову к солдатам.
— Ему нравится, когда я грубая, — они рассмеялись, поддерживали воплями ее и Гетена, она отсалютовала ему своим мечом.