Армия и флот Телеянска были ужасной силой. Если бы Локшин захотел, он мог бы разбить Кворегну и убрать королей и их армии, как муравьев.
— Кто может остановить вас, если вы захотите сделать Кворегну своей? — удивился Гетен.
— Вы, маг солнца, — ответил император. — Только вы, — он улыбнулся и добавил. — Потому я предпочитаю быть вашим союзником. Я бы не хотел делать вас своим врагом.
Гетен не был уверен, что обладал такой силой, как представлял Локшин, но кивнул. Лучше позволить императору Телеянска верить преувеличениям о его магии, чем правдой практически позвать его завоевывать.
— И я хочу быть вашим другом.
Локшин улыбнулся.
— Вы попросили альянса с Телеянском. Я отказал. Но я человек принципов, и когда на моих гостей напали на моем пороге, меня оскорбили. Когда они страдают от ран, защищая мою семью, они оказывают мне услугу. Что вы предлагаете взамен на альянс против короля Валдрама и короля Илькера, леди Риш?
— Сталь Налвики, ваше превосходительство. Мы лишим власти безумного короля Налвики и посадим на трон его дочь, принцессу Фэдерику. Когда Телеянск попросит переговоры о стали Налвики, условия будут справедливыми, а не оскорбительными.
Локшин кивнул.
— Вы продумали это. Девочка готова править?
— Ей всего двенадцать, но я начала учить ее политике и войне. И мы оставим с ней советника, которому можно доверять, и которого знают другие короли Кворегны. Кого-то справедливого. Кому я доверила бы жизнь.
Он посмотрел на Гетена.
— Вас?
— Нет, — ответил он. — Того, кого выберет Совет Королей Кворегны.
Локшин посмотрел на флот, глядел на будущее.
— Сталь не стоит крови, но безопасность стоит. Враг, который может напасть на гостя в моей цитадели, тот, у кого нет чести, и он не заслуживает уважения. Его нужно остановить. Хоть Один бог просит о мире и порядке, я помогу вам в этом, — он медленно кивнул. — Стабильность Кворегны выгодна Телеянску. И мне нравится мысль о хорошей стали, — он улыбнулся и посмотрел на Гетена и Галину. — Мы принесем мир и порядок четырем королевствам, а юная королева Налвики станет очень богатой.
ДВАДЦАТЬ ДВА
Телеянск выделил тридцать тысяч солдат и матросов для поддержки Галины. Шесть дней избранные генералы Локшина организовывали отряды и припасы.
Она стояла на балконе императора и смотрела, как загружали корабли — сотня, включая десять огромных шхун. Высокие деревянные краны поднимали бочки зерна, тюки сена, клетки куриц, ящики фруктов и овощей на корабли с пристаней, тянущихся на мили. Ряды лошадей ждали, когда их уведут на борт. Солдаты маршировали по трапам, сохраняя дисциплину. Над их плечами сияли пики с желтыми знаменами. Гремели мечи, скрипела кожа ремешком, звук доносился до дворца.
— Боги, Гетен, — прошептала она, он упирался руками в перила рядом с ней. — Это может сработать.
— Это грозная сила, но боевые маги остаются, а это ошибка.
— Да? — Локшин стоял на пороге за ними.
— Да, — ответил Гетен. — Ваши отряды столкнутся с сильным некромантом, обученным тем же мерзавцем, который учил меня. И он набрал в свой отряд ведьм и магов.
Император пожал плечами.
— У нас есть маг солнца. Я не переживаю.
Гетен посмотрел на флот, щурясь.
— Я — маг солнца, и я переживаю. Валдрама нельзя недооценивать, особенно, если ему советует мой мертвый наставник.
Локшин смотрел на корабли и отряды.
— Я возьму личного волшебника, — он посмотрел на Гетена и добавил. — Я же буду путешествовать с сильным некромантом. Лучше держать мага рядом, да? На всякий случай.
Галина сказала:
— Потому что союзников нет?
Он кивнул.
— Только семья. А мой личный маг — мой пятый сын.
Гонг отметил начало часа, и голос сообщил время:
— Армия готовится. Корабли поднимают паруса. Империя Локшина собирается воевать. Империю Золотого цветка не победить. Час стали наступил.
Раздался гонг выше, призыв к молитве. На кораблях, на пристани и в огромном городе люди повернулись, соединили ладони и поклонились статуе Одного бога на дворце Золотого цветка. Бог порядка. Бог покоя.
Два священника в лилово-золотых робах появились на балконе и опустились на колени перед Локшином. Пришли еще трое, один нес золотую чашу с водой, другой — белый шелк, третий — золотую тарелку. Локшин вымыл пальцы, вытер их и опустил ткань на тарелку. Четвертый священник опустил подушку у ног императора и помог ему опуститься на колени.
Гетен и Галина тихо стояли, тишина охватила Телеянск. Молитва происходила утром, в полдень и ночью, и вся империя останавливалась. Ветер свистел мимо ушей Галины. Он трепал знамена на замке. Морские птицы кружили и кричали.
После пары тихих мгновений прозвучал гонг, разнесся эхом по замку и бухте.
Император и его священники встали. Священники поклонились и покинули балкон. Локшин повернулся к Галине и Гетену.
— Один бог улыбается Телеянску и его союзникам.
— Даже если они не семья? — спросила Галина.
Император рассмеялся и оставил их смотреть на долю его армии, которая поможет им освободить Кворегну из хватки безумца.
Гетен смотрел, как дверь закрылась за Локшином, а потом повернулся к жене.
— Пора использовать полученную ужасным образом силу, чтобы усилить твою защиту.
Она смотрела на него.
— Что ты задумал, волшебник?
— Дуэш и Гвин.
— А что они?
— Я думал о Хоно Хот и сыновьях Кенбиш.
— Не понимаю.
— Крикуны пойдут за тобой, как только мы ступим на землю Кворегны. Валдрам ищет тебя.
— Это ясно, — ее злили мысли о кузене. — Но как?
Гетен нахмурился.
— Я не знаю точно, но, думаю, ему помогает украденная магия крови.
Ее лицо и грудь вспыхнули, раздражение стало гневом. Она хотела что-нибудь пнуть.
— Я насажу его на кол. И оставлю гнить на солнце.
— Приятная мысль, — ответил он. — Я придумал оружие, которым он не может управлять и использовать против тебя.
— Волки?
— Блейды.
— Что?
Он рассмеялся.
— Волки-духи. Я получил их разрешение изменить их в самый сильный облик.
Галина стиснула зубы.
— Это не опасно для них?
— О чем ты? Они в опасности во время каждого сражения.
— Я про изменение их духов, — она не понимала, как дороги ей были волки Ранита, но она не хотела, чтобы их ранили. — Они уже многое отдали, чтобы защитить нас. Я не знаю, можно ли просить у них больше.
— Они хотят защитить нас. Им не понравилось проигрывать призракам, как было. Пока я не прибыл с пылающим духом Йисун. Если я сделаю их блейдами, у них будет власть взывать души их мертвой стаи.
От этого мурашки побежали по ее коже.
— Да? Как? Так они похожи на волшебников, да?
— Природа волков — работать в стае. Они связаны так, как нам и не понять. Когда я тяну силу одного, я тяну силу всех членов стаи, потому что их дух не уходит так просто. Животные такие. У них нет индивидуальной личности. Их души — часть общего, соединяющего их со всеми членами их стаи, их вида и мира вокруг них.
Она прошла за ним с балкона в замок, по коридорам к их гостевым покоям.
— Почему мы другие?
— Потому что мы так выбрали.
Дуэш и Гвин ждали в их комнате, отдыхали после дней исцеления под опекой Гетена и щедрого кормления Кадан, которая настояла, чтобы и волков воспринимали как почетных гостей.
Ее отношение забавляло Локшина.
— Она обожает животных, — отметил он, когда она настояла, чтобы их привели во дворец.
Гетен уже разложил травы и зелья, медную чашу и одолженный железный котелок. Сушеные коробочки семян, коренья и толченая сурьма занимали столик у камина.
Галина плюхнулась на кровать и смотрела, как он смешивал, наливал, толок. Дуэш и Гвин устроились перед огнем, следили за движениями хозяина.
Гетен шептал мелодичные слова на древнем языке, пока брал у волков шерсть и кровь, волосы и кровь у него и нее. Он поймал горсть тени каждого звери, сплел тьму и создал живую субстанцию, которая перечила гравитации, когда он добавлял ее в котелок.
Комната мерцала янтарной магией. Заклинания ползли по стенам, в темные углы, озаряли их, угасали, как глаза волков в ночи, тайна дразнила, угроза следила и ждала. Гетен работал без пауз, пот выступил на лбу, заклинание все звучало из его рта, он превращал своих спутников в сильных стражей.
Галина дрожала, магия ее мужа скользила по ее коже, соблазнительная и опасная, очаровывала, как на борту «Банрионы» в день, когда корабль тонул. Она закрыла глаза. Его низкий голос баюкал, она задремала, и ей снилось, как она бежала по лесу, ощущая запах свежей земли, вкус крови, слыша ритм войны, зов смерти, клич дикости. Она резко проснулась и потянулась к одолженному мечу, уверенная, что опасность близко.
От увиденного она застыла.
Дуэш и Гвин сидели у огня, опустив голову перед Гетеном, но они стали вдвое больше и неосязаемыми. Гвин была белой, как дым, ее облик извивался, словно туман холодным утром. Дуэш был чернильным, как тени, его облик сворачивался, скользкий, как черные водоросли, скользящие по камням у реки.
— Блейды? — прошептала Галина. Оба посмотрели на нее янтарными глазами, в глубине у них сиял свет, комнату было видно сквозь их тела.
Гетен встал.
— Да. Они готовы биться с призраками и крикунами для твоей безопасности.
— И твоей.
Он улыбнулся.
— Они отвечают за тебя.
— Они вернутся в свой обычный облик?
Гетен покачал головой.
— Они отдали это ради силы, чтобы их стаю не уничтожили снова.
Она соскользнула с кровати и подошла.
— Они помнят нападение Ведьмы инея?
Он кивнул.
— И они знают, что она пыталась уничтожить меня снова, когда призраки напали на тебя во Дворе гостей.
Галина хотела отблагодарить волков за жертву, но ее руки не нашли плоти.
— Где их тела? — она огляделась, ожидая, что увидит мертвых волков, но их не было видно.
— Пропали. Стали эфиром, из которого появились их облики блейдов.