Галина согласилась. И она не упустила влияние Юджина на слова и взгляды девочки. Он был верным выбором для регента. Он служил Кхаре правдой, заслужил право влиять на северное королевство. Не все хотели, чтобы у правой руки королевы Налвики сидел урсинумец, но Галина надавила, спорила, что остальная Кворегна имела право влиять на то, кто говорил на ухо королеве, и как формировалась ее политика. Налвику слишком долго игнорировали, и это привело к катастрофам.
— Нельзя потушить костер, бросив в него топливо и отвернувшись, — заявила она.
Этериас выступил против нее, когда Совет королей согласился с Галиной, но у него не было голоса на совете. Выжившие королевичи Кворегны согласились, что могли влиять на политику Налвики.
— Вы не доверяете выбранной королеве? — оскалился он.
— Она — последняя из рода Бурсук, — ответила Галина.
— Она — твоя марионетка, Красный клинок.
— Она — не слепой дурак, хотя бы, — заявил Илькер, положив конец спору, добавив. — Леди Риш увидела опасность, когда ее не заметил никто из нас. Я буду верить ее глазам и словам раньше, чем вашим.
И вот они прошли в тронный зал Древьи Линны с высоким потолком. В последний раз Галина видела там крикунов и смерть, рисунки кровью. И она думала, что умрет тут.
Голоса отражались по комнате, стали тише, когда толпа лордов и леди заметила слепого короля Урсинума, его сестру и ее мужа-мага. На них смотрели с открытым любопытством и плохо скрытым подозрением. Галина не винила Гетена в недоверии. Шелк шуршал, туфли топали по мраморному полу. Камни всех цветов мерцали на шеях и пальцах богачей Кворегны. Они были в долгу перед ней. А еще больше — перед магом солнца. Но они не признались бы в этом.
Она скалилась мысленно. Трусы.
— Что думаешь, Галина? Мы делаем правильный выбор?
— В чем? — она забыла, что обсуждал Илькер.
— Что Совет Королей станет Советом Кворегны, и там будет больше голосов.
— О, конечно, — она взяла его за руку и помогла сесть в первом ряду. — Айестра и Скорвала долго не могли говорить, они были унижены. Они заслужили место за тем столом. Как и даргани.
Она села рядом с братом. Гетен опустился с другой стороны от нее. Его ладонь нашла ее, хотя его взгляд все еще блуждал.
Голоса стали громче вокруг них, обрывки разговоров, обсуждающих, как воры смогли унести так много вещей из замка, как хорошо было иметь женщину на троне Налвики. И как они надеялись, что королева Фэдерика окажется мудрее ее предков.
Юджин оставил их и прошел по дорожке. Он поднялся по ступеням к трону и занял место за ним справа.
— Грядет еще больше перемен, — шепнул Илькер на ухо Галине. Он был необычно общительным, словно хотел поделиться с ней информацией перед расставанием на долгое время. Он стал чаще говорить о смерти и конце всего после войны.
В тронном зале стало тихо, люди поспешили на места, другие заметили Юджина, лорда-регента, у трона.
— Что за перемены? — шепнула она.
— Фундаментальные.
— Что это значит? — ее голос звучал в тишине, она хмуро смотрела на брата.
— Я ощущаю твой мрачный взгляд, — прошептал он.
— Радуйся, что не мой кинжал.
Илькер рассмеялся. Он хотя бы нашел чувство юмора. Ему не хватало этого, сколько она помнила.
— Кто вложил бред в твою голову в этот раз? — шепнула она и ткнула его в ребра.
Он игнорировал ее, фанфары сообщили о прибытии принцессы Фэдерики. Все встали и поклонились, кроме нескольких присутствующих королей.
Фэдди в серебристом и голубом прошла по ковровой дорожке, высоко держа голову, глядя на трон или Юджина. Он учил ее месяцами. Она двигалась уверенно, не спешила и не медлила.
Галина кивнула. Это было шоу уверенности и силы. Подданные увидят королеву в девочке, в каждом шаге Фэдди, в каждом жесте, в каждом слове и решении. Она несла на плечах вес всего королевства, и мир смотрел на нее. Галина не завидовала девочке. Вес короны был бесконечным бременем. Каждый рот, каждая жизнь, каждый выбор был в той короне. Став правителем, ты прекращал править собой. Ты принадлежал всем.
Он вздохнула. Было не справедливо опускать этот вес в ладошки Фэдди. Может, стоило дать девочке жить анонимно, умереть простолюдинкой, делать то, что она хотела, без требований и ожиданий.
Гетен сжал ее пальцы. Она ответила тем же. Он знал бремя короны. Он долго переживал из-за судеб душ всего мира. Даже короли и королевы не держали такой вес, с каким жил он.
— Это правильно, — шепнул он ей на ухо.
Галина кивнула. Так и было, но это не означало, что ей это нравится, или что она не пожалеет.
Юджин шагнул вперед, принцесса Фэдерика опустилась на колени на ступень ниже трона.
— Кто вы и почему пришли к подданным Кворегны? — спросил он, голос гудел с традиционным вызовом, доносился до углов комнаты с высоким потолком.
— Я — принцесса Фэдерика Жанна Бурсук, единственный выживший член королевского рода Бурсук, первая в очереди на трон Налвики. Я пришла служить как королева. Я пришла защищать своих подданных. Я понесу корону, подниму меч и поведу подданных. Я тут, чтобы вернуть мир в Налвику. Я тут, чтобы кормить народ, давать королевству союзников, защищать его от зла и тирании. Я тут, чтобы стать первой королевой Налвики. Я буду править справедливо и по воле народа.
Только первое предложение было традиционным ответом. Галина улыбнулась и подумала:
«Так они притихнут», — Гетен кивал рядом с ней. Юджин постарался. Он будет хорошим регентом для королевы Налвики.
Головы кивали вокруг. Аристократы с одобрением шептались. Она вдохновила их.
Юджин посмотрел на собравшихся.
— Среди нас есть те, кто может претендовать на трон Налвики?
— Нет, — сказал кто-то за Галиной.
— Никто, — ответил кто-то еще.
— Нет! — громче, и многие голоса подхватили вопль, и в комнате загремело это слово.
Юджин поднял ладони, и тишина вернулась.
— Встаньте и займите свой трон, принцесса Фэдерика Жанна Бурсук.
Фэдди встала, миновала последнюю ступеньку, повернулась и села на новый трон. Она повернулась к комнате подданных, взгляд был уверенным, лицо выражало решительность.
Юджин убрал ткань с древнего меча и короны Налвики, серебряные и золотые рога переплелись с сапфирами и бриллиантами. Они стояли на столе за троном. Он поднял меч и прижал край к горлу Фэдди. Она не моргнула, не вздрогнула.
— Клянетесь вести народ к миру и процветанию? — спросил он.
— Клянусь.
— Клянетесь править всеми подданными справедливо, богатыми и бедными, аристократами и простолюдинами?
— Клянусь.
— Клянетесь быть голосом и мечом Налвики с этого дня?
— Клянусь.
— Тогда берите Меч Бурсуков как защитница королевства и его народа, — Юджин опустил меч на ладони Фэдди. Она подняла его, ее руки дрожали от его веса. Оружие было длиннее ее роста.
Одобрение волной прошло по тронному залу.
Фэдди опустила меч на свои колени.
Юджин поднял корону Налвики и занес над ее головой.
— Принцесса Фэдерика Жанна Бурсук, сегодня вы перерождаетесь. Отныне вас будут звать королева Фэдерика Жанна Налвикская, первая королева Налвики. Сегодня род Бурсуков прекращает существовать. Сегодня начинается род Налвикский, — он опустил корону на ее голову и отступил на шаг.
Фэдерика встала, и вся толпа встала и опустилась на колено, когда это сделал Юджин. Он заявил:
— Слава королеве Фэдерике, первой королеве Налвики!
В тронном зале загремели слова: «Слава королеве Налвики! Слава!».
Новая королева повернулась к Юджину.
— Юджин Акселос, управляющий Кхары, — сказала она, — вам дали задание править как регент Налвики и его королевы, но вы не из Налвики, не аристократ. Вы клянетесь выполнять обязанности регента, быть верным своим взглядам, действовать благородно, судить справедливо, даже когда обстоятельства заставят вас идти против родного королевства?
Юджин повернулся к королеве Фэдерике.
— Клянусь быть честным и благородным во всем, и помогать Ее величеству принимать мирные решения во всем, даже если они касаются моего королевства.
— И вы клянетесь отдать всю власть и свое место, когда мне исполнится двадцать, когда я достигну возраста, в котором позволяется править без регента?
— Клянусь, что отступлю, Ваше величество.
Фэдди кивнула.
— Тогда поднимитесь и примите обязанности, регент Акелос из Налвики.
Он встал.
— Благодарю, Ваше величество.
* * *
Галина смотрела, как Элоф поправлял рукава зеленой туники.
Гетен сидел напротив нее, сказал, глядя на своего ученика:
— Почему ты дергаешься?
Их пригласили поговорить наедине с королевой Фэдерикой после церемонии коронации, и они ждали ее в комнатке за тронным залом.
— Эта одежда забавная, — ответил мальчик. — Когда мы отправимся домой?
Он помогал Гетену отстраивать Ранит. Гетен жил в башне, но она не была домом. Цитадель была унаследованная, с жутким прошлым, была по-разному проклята. Гетен говорил, что ее разрушение было подарком богов. Они строили Ранит, чтобы создать убежище для Галины и будущее для Элофа.
Она смотрела на них. Ее муж вел себя чуть лучше ученика. Помогало то, что они были вдали от толпы, где на них смотрели с подозрением, презрением, и лишь иногда с благодарностью. Многие подозрения падали на Гетена. Вокруг них звучали обрывки тихих упреков, пока он шел по толпе, рассекая толпу аристократов как корабль — лед.
— Что этот тут делает?
— Я думал, короли решили не пускать магов ко двору.
— Кто-то сказал, что он убил короля Вернарда.
— Я слышала, он убил короля Хьялмера и королеву Эктрину.
— У него нет тут дел. Он пытается управлять другим королевством?
Галина хотела ударить по их ртам. Но она сжимала его руку и шагала рядом с ним, подняв высоко голову, бросая вызов взглядом, ладонь лежала на кинжале на ее талии.
«Скажите мне это в лицо. Давайте».
Никто не говорил. Аристократы Налвики были трусами.
— Хватит ерзать, — рявкнула она на Элофа.
Юноша был обучен реагировать на приказ, тут же опустил ладони на колени и сел прямо, лицо было пустым, взгляд — опущен.