Она вздохнула.
— Ты не ждешь пира?
Он растерянно посмотрел на нее.
— А с чего мне его ждать, ваша светлость?
Галина поджала губы.
— Потому что еда будет из запасов всей Кворегны. Это шанс попробовать блюда из Ор-Хали.
Глаза Элофа расширились.
— Я пойду на пир?
Гетен закатил глаза.
— Конечно. Ты — мой ученик. Тебе нужно учиться общению и этикету.
— Что это?
— Как есть в обществе людей, не выглядя так, словно тебе место стойле со свиньями, — ответила Галина.
Элоф усмехнулся.
Дверь открылась, и королева Фэдерика вошла со своими Мечом и Щитом — Одруной и Марьей в бело-голубых накидках, новых цветах Налвики.
— Фэдди! — Элоф вскочил на ноги, сделал два шага, замер и покраснел. — Простите. Ваше величество.
Фэдди отмахнулась, словно отгоняла его колебания.
— Хватит, Элоф. Я всегда буду Фэдди для тебя. Теперь обними меня.
Широко улыбаясь, мальчик обнял подругу, чуть не сбив ее с ног. Ее спасли ладони стражниц на плечах.
Она была уже без тяжелой мантии, двигалась проще, прошла к Галине и села рядом.
— Как я справилась? — спросила она.
— Хорошо, Ваше величество.
Фэдди сморщила нос.
— И вы будете так меня звать? Юджин зовет, но я не могу его остановить. Он не согласится даже на Фэдерику.
Юджин сказал:
— Никогда, Ваше величество.
— Ты предпочла бы, чтобы мы звали тебя Фэдерика? — спросил Гетен.
— Фэдди, — сказала она. — Я хочу, чтобы вы оба звали меня Фэдди.
— Хорошо, — сказала Галина, — но не на публике. Там бы будешь Ваше величество.
Гетен добавил:
— Нам уже хватает подозрений вокруг нас.
Фэдди закатила глаза и вздохнула.
— Они — дураки. Не знают, кому доверять, и доверяют потом не тем людям. Им лучше стать мудрее.
— Недоверие сопровождает мага солнца, — сказал Гетен и пожал плечами. — Я бы переживал, если бы было не так.
— Почему?
Одруна ответила:
— Потому что это намекнет на самодовольство, а так Кворегна и попала в этот конфликт.
Фэдди кивнула.
— Верно, — она скривила губы, хмурясь, и повернулась к Элофу. — Потому завтра собирается Совет Кворегны?
— Да? — спросила Галина. Юджин сглотнул, кашлянув при этом, но звук не был веселым. — Илькер говорил об изменении основ, — сказала она. — О чем он говорил?
Юджин провел ладонью по лысой голове. Он взглянул на нее, а потом выпрямился и взял себя в руки.
— Есть вопросы о том, может ли править ваш брат.
Галина приподняла бровь.
— Уже поздно думать об этом.
Гетен нашел ее ладонь.
— Нет смысла переживать из-за этого сегодня ночью.
Юджин кивнул.
— Лорд Риш прав.
Галина фыркнула.
— Конечно. Этой ночью мы празднуем появление новой королевы и возрождение Налвики. Элоф, наливай всем вина.
Мальчик послушался. Он знал, когда напиток был для спокойствия, ведь власть часто вызывала конфликты.
Гетен чудом добыл пять бочек своего вина, привез их в Налвику для празднования Фэдди. Элоф открыл одну, и они насладились отличным напитком. Галина назвала его жидкой радостью, смаковала медовуху в обществе чудесного мужчины. Она уже не думала о политике, которая превращала ее жизнь в навозную кучу.
— Как дела в королевстве? — спросил Гетен у Юджина.
— Стабильно, ваша светлость. Выжившие аристократы Налвики хотят уверенности. Они поддерживают члена королевской семьи, даже если это двенадцатилетняя девочка. Ее величество восхитительно показала себя и завоевала доброжелателей.
— С мудрыми советами моего регента, — сказала Фэдди.
Юджин склонил голову.
— Я хочу мира и процветания Налвики, Ваше величество. Только так в Кворегне будет гармония. Если у нас не будет стабильности, ее не будет ни у кого.
— Вернее слов еще не говорили, — сказала Галина и подняла кубок в честь своего бывшего управляющего.
— А Урсинум и Татлис? — спросила Фэдди. — А Ранит? Правда, что цитадель разрушена?
— Рухнула, — сказал Элоф, — но мы с мастером Гетеном ее отстраиваем.
— Вдвоем? — поразилась Фэдди.
— Нет, нам помогают.
Юджин спросил:
— Бесеранцы? — и Галина не знала, шутил он или был серьезен.
Гетен посмотрел на него исподлобья и ухмыльнулся, решив, что мужчина шутил.
— Телеянск.
Юджин кивнул, но слабо улыбнулся. Было приятно видеть, что ее муж и ее бывший управляющий шутили по-своему.
Юджин коснулся локтя Фэдди.
— Нам нужно идти на пир, Ваше величество.
Она кивнула и вздохнула.
— Мое время больше не будет только моим, да? — она посмотрела на Галину.
— Мне жаль, — ответила Галина.
— Не стоит. Это сделал мой отец, а не вы. Вы истекали кровью за меня и четыре королевства. Теперь я должна сделать эти жертвы не напрасными. Мне нужно убрать часть ущерба, нанесенного моим отцом.
— Нет, — ответила Галина. — Валдрам был твоим отцом, а не ответственностью, Фэдди.
— Может быть, — сказала она, — но я делаю это моим делом. Мы все должны нести свои шрамы, — она указала на Галину, на себя и добавила, — некоторые на коже, другие — под.
Галина кивнула.
— Но раны укрепили нас, как и шрамы. Они могут выглядеть и ощущаться неприятно, но они делают нас сильнее, чем мы были.
Фэдди встала и удерживала ее взгляд.
— И они защищают хрупкие кости внутри, — ее лицо стало решительной маской, какой было и на коронации, и она подобрала юбки. Юджин открыл дверь. Солдаты стояли снаружи, тут же выпрямились, их доспехи загремели в коридоре. Звучали смех и музыка. Фэдди подняла голову и расправила плечи. Корона была убрана в хранилище, сменилась диадемой с голубыми кристаллами. Королева Фэдерика Жанна Налвикская устремилась на первое празднование как Первая королева. Ее регент шел в шаге за ней, справа от нее, где всегда будет следить за теми, кто хотел Налвике проблем, кинжал за спиной был для врагов королевы, открытая ладонь была для союзников. За ним шагали Меч и Щит королевы, две угрозы недоброжелателям Фэдди.
— Иди, Элоф, — сказал Гетен. — Будь с королевой. Покажи им, что ты для нее важен, а не просто невидимый слуга.
Элоф улыбнулся и поспешил за подругой.
Галина и Гетен шли за ними, она сказала:
— Я поговорю с братом.
— Знаю, — он направил ее в пустой коридор. — И мы справимся с любым исходом, — сказал он.
— Решенное еще можно изменить, — возразила она.
— Нет, если так лучше для Кворегны.
— Если Илькера уберут с трона, ты знаешь, что это будет значить для меня. Для нас, — она прижала ладонь к его груди. — Я буду королевой, Гетен. А ты магом. Совету будет плевать, что мы — муж и жена.
— Мы найдем способ.
— Нет, я покажу им, что они не могут дальше вешать на меня свои ошибки. Корона останется с Илькером, нравится им это или нет.
— Придется многим перечить.
Она пожала плечами.
— Они меня не пугают.
— Тебя редкое пугает, жена. Прошу, мудро выбирай сражения.
— Я так и сделала, — она склонила голову. — Я выбрала тебя.
Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал.
— И я благодарен.
— Выходите из укрытия, — позвал знакомый женский голос из главного коридора. Церис и Зелал были там с принцем Герезелем.
Гетен потянул Галину за собой, пожимая руку брата.
— Как твое исцеление?
— Неплохо, — ответил король Зелал и коснулся пустого левого рукава. — Я стал медленнее со щитом, но все еще быстр с мечом, — он напряг правую руку. Жуткая рана не раздавила короля Бесеры, не сделало тусклой улыбку королевы, когда она смотрела на него.
Герезель появился из-за мамы, одна ладонь была во рту, другой он сжимал ее бархатную юбку.
Гетен присел на корточки и взял его за руки.
— Иди сюда, племянник. Я слышал, у тебя режется зуб. Покажи-ка.
Мальчик улыбнулся почти беззубой слюнявой улыбкой и прошел к дяде.
Гетен подхватил принца на руки и поцеловал его черные кудри.
— У меня есть то, что поможет с зубами.
— Это уменьшит его боль? — спросила Церис. — Он плохо спит, — в ее голосе звучала нотка отчаяния.
— Да, — Гетен передал ей ребенка и вытащил пакетик и ложку для сахара из кармана. Он смазал ложку каплей янтарной пасты из пакетика и вручил ее племяннику. Герезель покрутил ложку, стукнул ею Гетена по подбородку, захихикал и сунул ее в рот. Он жевал ложку с сосредоточенным видом.
Галина рассмеялась и вытерла подбородок мужа.
— Бей, а потом спрашивай. В его венах точно нет крови Персинна?
— Жаль, но нет, — ответил Зелал, а Церис добавила:
— Было бы хорошо, если бы была, леди Риш. Я бы с радостью сообщила всем о родстве.
* * *
Следующим утром Галина скрывалась в узком коридоре за тронным залом. Он вел в комнаты совета Древьи Линны, и она ждала брата. Илькер вышел из главного зала в обществе четырех стражей. Она вышла из теней и преградила дорогу.
— Илькер, на два слова.
— Леди Риш, ваше величество, — сказал один из стражей.
Илькер рявкнул:
— Я не глухой, Ваникс. Я знаю голос сестры.
— Хорошо, сир.
Галина забрала ладонь брата у Ваникса и опустила на свою руку.
— Возьми меня на встречу.
Илькер покачал головой.
— Ты знаешь, что я не могу.
— Я знаю, что ты можешь. Как Меч и Глаза короля, я могу стоять у твоего плеча и выражать мнение.
— Но…
— Илькер, — их отец говорил с таким упреком все их жизни.
Он вздохнул.
— Хорошо. Но другим это не понравится.
— С каких пор мне есть до этого дело?
Он рассмеялся и сжал ее руку.
— Ни с каких. Мне повезло с такой яростной сестрой.
— Да, — она потянула его к двери комнаты совета королевы Фэдерики. — Идемте, Ваше величество, покажем лидерам Кворегны, как много еще запала в крови Персинна.
Илькер поравнялся с ней.
— Думаю, они знают.
Солдаты у двери посмотрели на Галину, но пропустили ее и брата в комнатку.
Серебро и позолота, комнату совета занимал круглый стол с шестью стульями. Королева Фэдерика, Арик-бок, король Данас, король Зелал и канцлер Скорвалы, Самик Склаар, сидели за ним, болтали и спорили, решая судьбу Кворегны. Несколько советников и управляющих стояли у их плеч или сидели неподалеку, включая амму Зану, которая криво улыбнулась от вида Галины.