Я был рядом, пока они разговаривали. Почти час. Наверное, поддерживал их обоих. Дедушка раз сто повторил: «Мы встретимся с тобой! Мы обязательно встретимся!» Когда он закончил разговор, я решил, что мне пора уходить. На прощание задал вопрос:
– Дедушка. Я не обманул твоё доверие?
И он ответил:
– Нет, Костик. Наоборот! Ты лучший друг! И знаешь что? Ведь ты сейчас создаёшь свой собственный круг доверия. Спасибо тебе.
Я попрощался с ним:
– До завтра, дедушка Дима.
3. Про радость и восторг
Я очень люблю радоваться. Хотя по мне это незаметно. Я всегда радуюсь очень тихо. Не знаю, почему так получается. Однажды, когда я не просто радовался, а был прям в восторге, то бегал, прыгал и кричал. Но это особенный случай. Это когда я узнал, что у меня скоро сестра родится.
Хотя в восторг я приходил не раз. Однажды меня охватило такое огромное чувство в картинной галерее. Но было бы странно, если бы я начал прыгать и кричать в таком месте. Меня бы никто не понял, а возможно, даже выгнали. Я там видел только очень тихих и спокойных людей. Не может же быть, что никто, кроме меня, не пришёл в восторг от картин, которые там висят, но ни один человек не кричал и не восторгался громко.
Моя мама умеет очень громко радоваться. Папа не умеет. Наверное, я в папу. А мама всё делает громко. Из-за этого мне неловко ходить с ней в театр. Если маме что-то на сцене кажется замечательным, она аплодирует, даже если все остальные зрители сидят себе тихонечко. А уж если маму что-то в спектакле рассмешило, она тут же громко смеётся, даже если больше никому не смешно. Я сразу оборачиваться на людей начинаю, будто извиняюсь за маму взглядом, но однажды увидел, что некоторым зрителям тоже хотелось бы так же громко радоваться, как моя мама, но они стесняются. И я стесняюсь.
Как-то раз я был один во дворе и видел очень красивый закат. Такой красивый, что не смог молчать! И сидеть на месте не смог! Я начал прыгать и кричать: «О-о-о-о-о-о! А-а-а-а-а-а!» И так громко это делал, что соседка, через минуту появившаяся во дворе, спросила меня: «Костик, ты давно здесь? Ничего такого не видел? Ничего не произошло? А то я ужасный крик слышала». Я, конечно же, сказал, что ничего не произошло, но обманул.
Закат произошёл! Лучший за всю мою жизнь! Яркий! Алый! Солнце было огромное! Садилось невероятно красиво за деревья и за высотки, что за нашим переулком начинаются.
Если бы я не закричал навстречу такому закату, то эта радость просто разорвала бы меня изнутри. Но если бы кто-то увидел, как я кричу, то, наверное, подумал бы, что со мной что-то не так. А со мной всё очень даже так! И в тысячу раз лучше, чем так! Я был в восторге! Это факт.
Моя мама часто в разговоре с подружками по телефону так и говорит: «Я в восторге!» И если бы вы видели в этот момент её лицо, то точно знали бы, что она говорит правду. Мне вообще кажется, что она «в восторге» с самого детства, и поэтому моему папе так с ней интересно.
Принесёт папа домой какой-нибудь букет, а мама в восторге. Расскажет маме какую-то шутку несмешную, а она радуется. И от этой её радости сразу начинает радоваться папа. Мама всех вокруг своей радостью заражает. Нет, встречаются, конечно, те, кто на неё из-за этой радости сердится, но тут уж ничего не поделаешь. Люди, наверное, очень разные и странные бывают. Даже я за свою жизнь уже немало странных людей повстречал. Вот одна мамина подруга, когда к нам в гости приходит, постоянно пытается маме объяснить, как всё в жизни плохо и тяжело, и всегда спрашивает: «Ну чему ты радуешься? Посмотри, как ты живёшь! Чему ты радуешься?» Как-то раз эта мамина подруга пыталась и мне рассказать, «как всё плохо в жизни устроено», но я её слушать не захотел. Лучше радоваться, как мама, хоть и тихо, чем быть таким угрюмым, как эта подруга.
Я понимаю, что в жизни много сложностей, но, когда смотрю, как моя мама улыбается, про все сложности забываю. Мне бы и одной мамы хватило для радости, а я ещё и другие причины нахожу. Вот папа ходит на работу, которая ему не нравится, но другую он найти пока не может. Зато когда он возвращается домой, а мама открывает дверь и обнимает его, он тоже сразу радоваться начинает. Я вижу это по искоркам у него в глазах. У папы такие искорки только от счастья бывают, а счастье чаще всего – рядом с мамой, ну или после рыбалки, или во время того, как футбол показывают, если те, которых папа называет «наши», выигрывают.
А мама у нас какая-то особенная. Она только глаза утром открывает – и уже в хорошем настроении. Обнимает и меня, и папу, и даже кошку нашу, Мусю, будто сто лет не видела, и расцеловывает. И даже если я бурчу в ответ и от поцелуев уворачиваюсь, она всё равно целуется и обнимается. Я её очень понимаю. Я бы закат обнял! Вот такие у меня бывают чувства. Но никто об этом не догадывается. Большинство людей считают меня грустным человеком. Или скучным.