— Куда едем? — деловито осведомился Алекс.
— Я в Автово живу. Давайте я поведу? — Михаил хоть и чувствовал себя не очень хорошо, но посчитал, что будет лучше, если именно он, а не иностранцы, поведет машину. Благо, права были с собой.
— Не надо, — решительно возразил Алекс. — Я прекрасно знаю этот район. Часто бываю в вашем городе. Бизнес.
— А, понятно, почему вы так хорошо говорите по-русски, — уважительно заметил Михаил. Людям, сносно владеющим хотя бы одним иностранным языком, Перевозов, чьи лингвистические познания ограничивались стандартным London is the capital of Great Britain, завидовал белой завистью.
— Я русский в школе еще учил. Мы жили на востоке Германии. В Ляйпциге, — как-то буднично ответил Алекс.
… Как оказалось, Алекс Хирт действительно очень неплохо ориентировался в Питере. У Михаила даже создалось впечатление, что Алекс каждый день ездит этой дорогой — так уверено и спокойно тот вел машину, при этом еще успевая о чем-то переговариваться с братом.
Михаилу пришлось всего лишь указать дом и наиболее удобный подъездной путь. На этом его лоцманство и ограничилось.
Автомобиль с математической точностью был припаркован на очень неудобном пяточке в двадцати метрах от указанного Михаилом парадного.
— Мы ждем здесь, ты идешь к себе за вещами, — Алекс заглушил двигатель и тут же закурил.
— Да не вопрос…
Михаил выбрался из машины, зацепившись ногой за порожек и чуть не растянувшись на асфальте. Выругавшись про себя, молодой человек направился в сторону своего парадного.
— Миха, погоди! Я с тобой схожу! — хлопнула дверь с другой стороны машины.
Толстяк не пожелал оставаться в обществе немцев. Михаил выругался во второй раз. Вот что-что, а оставаться один на один с этим неприятным типом Перевозову совсем не улыбалось. Но похоже, сейчас от его желания ничего не зависело, так как Константин был полон решимости выступить в качестве почетного эскорта.
— Какой этаж-то? — уже в парадном спросил Константин.
— Четвертый, но пойдем пешком, у меня на этаже лифт не останавливается, мы с соседями за него не платим, — неожиданно для себя самого соврал Михаил.
Вид обильно покрывшегося испариной Кости говорил о том, что подъем на четвертый этаж для него не станет легкой прогулкой.
Миша самодовольно оскалился — да, мелочно, да, как-то по-детски, но, черт побери, как же приятно! Как приятно сделать гадость этому гадостному человечку!
— Слушай, а что ты по поводу этих фрицев думаешь-то? — уже после двух пролетов у толстяка появилась отдышка.
— А что такое? — Михаил даже не стал оборачиваться в сторону пыхтящего позади Кости. — Типичные бюргеры…
— Да мутные они какие=то, — на выдохе произнес толстяк. — Какую-то байду всю дорогу обсуждали — памятник какой-то вроде собрались потом искать.
— А ты что, немецкий знаешь?
— Ага, шпрехаю трохи, — толстяк перевел дух на очередной лестничной площадке. — Я тебе говорю, что-то тут не так. Ладно, я понимаю, реликвия семейная, память о деде, но не такие же деньги за такие вещи платить!
— Да откуда ты знаешь, что они считают деньгами, а что нет, — раздраженно ответил Михаил. — Может для них это вообще копейки?
— Ну, может быть, может быть! Но я тебе говорю, что-то тут не так… Миха, а что если нам с ними поторговаться еще? Что скажешь? Ведь если они с ходу такую сумму предложили, то наверняка могут предложить и еще больше!
Михаил обернулся:
— Слушай, давай уже не будем играть в игры непонятные. Отдадим то, что у нас просят, и разойдемся как в море корабли. Мне от всего этого уже не по себе…
Сама идея о торге Перевозову не показалась лишенной смысла, но вслух он этого решил не озвучивать. Ему и на самом деле хотелось поскорее решить все это дело.
— Подожди меня тут, — приказным тоном остановил он Константина, как только подошел к своей двери. Он не намеревался впускать в свой дом человека, от которого за метр разило потом.
Толстяк что-то хотел возразить, но дверь захлопнулась прямо перед его носом. Правда, долго ждать тому не пришлось. Михаил появился буквально через минуту с маленькой наплечной сумкой.
— Взял? Дай посмотреть, — Костя попытался протянуть руки к сумке, но его попытка была сразу же пресечена.
— В машине посмотришь. Пошли уже…
Перевозов проворно проскочил мимо толстяка и побежал вниз по лестнице, по привычке перепрыгивая через две-три ступени, чем вызвал у Константина очередной горестный вздох.
Первое, что на улице бросилось Михаилу в глаза — темно-синий седан, остановившийся прямо напротив парадного. Никто из соседей себе подобных вольностей не позволял. Да и гости, зная царящие во дворе порядки, вели себя в этом плане вполне корректно. Минимум, что грозило наглецу, дерзнувшему своим автомобилем перекрыть парадное, — это прижатая камнем к капоту бумажка-предупреждение. А как максимум… Могли тем же камнем и в лобовое стекло запустить. Да мало ли…