И тут Немтырь, скинув с себя черта, выбил дверь из бани, как заорет матом на всю деревню:
- Да пошли вы нах…. Не колдун я, не колдуууун!
Отражение так же медленно вернулось на место.
Оглянулся Прошка: вокруг тишина, только Федька в углу тихонько икает, глядя бессмысленным взглядом. Ни костра тебе, ни дыма, ни черта! Вышел Прошка из бани – деревня мирно спит, звезды на темном небе мерцают, луна полная светит. Ни Системы, ни батюшки, ни тетки Шуры. Лишь вдалеке отчетливо слышен трехэтажный мат Немтыря, да его вопли: «Не колдун я, не колдун!»
Спустя какое-то время и Федька в себя пришел, выполз на корячках наружу. Оделись они, пошли к гречишному полю, развели костер, да сожгли поганую тетрадку. Федька с тех пор немного заикаться стал, да прозвище от деревенских получил – Седой. Прошка себе в тот день зарок дал – не брать чужого. И с тех пор ни разу не стащил ничего. А Немтырь так и остался Немтырем, разве что материться хорошо научился – заслушаешься. Приезжие так и вовсе на него как на диковинку смотреть ходят, да смеются потом… глупые…
[1] Кила – наведенная порча в виде опухоли.
Конец