Мерно гудит надёжный дизель, стелется под колёса темно-серая полоска дороги, выхватываемая из темноты светом фар, бегут по обе стороны снежные брустверы, оставленные бульдозером после расчистки дороги, а сверху, с непривычно близкого неба, любопытно глядят необычайно яркие звёзды и огромная луна. Обледеневший снаружи, но тёплый и уютный внутри джип несёт нас сквозь скованную морозом заснеженную тайгу. Волшебство зимней ночи очаровывает всех. Однако это, видимо, не по нутру недобрым силам, они пробуждают дока, и тот начинает свою «песнь про коварных масонов». Эх, ну зачем портить такое чудо вокруг, зачем засорять эту прелесть иноприродным негативом?
В это время нас начинает обгонять машина и требовательно мигает фарами, чтобы мы пропустили её. Сергей принимает вправо, и вдруг — рывок, как будто кто-то огромный схватил наш «Тирано» за колёса. Дорога стремительно ушла влево, на нас «бросился» сугроб, машину сильно качнуло вправо, и... в следующее мгновение она накренилась и замерла. Вот тебе и происки мирового сионизма! Мы выходим и осматриваемся. Передняя часть машины зарылась в наполненный снегом кювет, днище тоже плотно лежит на снегу. Мы достаём лопаты и начинаем откапываться, но вскоре понимаем, что без посторонней помощи не выбраться. Заводим трос, который, как и лопаты, оказался в багажнике у рачительного Сергея, и цепляем его за заднюю часть «Тирано». Некоторые из проезжающих мимо легковушек останавливаются, но ничем помочь не могут. Однако ни у кого из нас нет страха, ведь мы едем к волхву, а значит, ничего плохого случиться просто не может. Лена и вовсе шумно радуется вынужденной остановке, лазит по сугробам, валяется в снегу, смеётся, а затем, схватив лопату, начинает бойко копать снег вокруг машины.
Около нас затормозил небольшой японский грузовичок.
— Давай, попробуй, может, вытащишь, — предлагаем водителю. Тот согласно кивает и проезжает немного вперёд. Но тут неизвестно откуда, словно богатырь из сказки, появляется пятнистый Ниссан «Сафари» на высоких колёсах. Он обдаёт нас горячим дыханием своего мощного мотора, а уверенный водитель, опустив стекло кабины, задорно кричит, перекрывая голос двигателя,
— Что, мужики, помощь нужна? У меня машина специально для охоты подготовлена, враз выдернет ваш джипик. Трос дать?
— Не надо, мы свой уже зацепили, разворачивайся!
Пара минут, и мы налегаем на «Тирано» снаружи, Сергей, усевшись за руль, осторожно нажимает на «газ», а пятнистый охотник упирается большими рубчатыми шинами в мёрзлое дорожное покрытие и, хищно рыкнув, вытаскивает наш Ниссан из засыпанного снегом придорожного кювета.
И снова мы катим по ночной дороге, стараясь не пропустить дорожный указатель с нужной надписью. Но всё-таки пропускаем, сверяемся с навигатором и, поняв, что едем не туда, разворачиваемся и снова ищем указатель.
Наконец на перекрёстке, откуда в тайгу уходит извилистая грунтовая дорога, видим знакомый силуэт Тойоты «Сурф» нашего «сталкера» Димы. Едва мы останавливаемся, неугомонная Лена выскакивает из машины и с радостным криком: «Папа!» — бежит к «Сурфу».
Я тоже направляюсь к Диминому железному коню, чтобы приветствовать его хозяина, с которым не виделся полтора года. К своему крайнему удивлению, слышу приветствие в свой адрес на казахском языке. И только подойдя ближе, различаю в проёме окна лицо Сабира, земляка из Казахстана, с которым познакомился в прошлый свой приезд. Меня опять подвела привычка к авто с левым рулём, — вместо водительского, я подошёл к пассажирскому месту
Ровно в час ночи по извилистой лесной дороге мы, наконец, подъезжаем к Ранадору — Замку на Лунной Тропе, как переводит это название его хозяин. Замерзшая в глубоком снегу неясными фантастическими силуэтами, проступает в ночной темноте какая-то техника. На фоне невероятно ярких звёзд, в свете полной луны вырисовываются контуры двух башен с островерхими крышами. Фары машин выхватывают из объятий мрака толстые каменные стены, загадочно взирающие на нас пустыми оконными и дверными проёмами. Свет фар гаснет, глаза снова привыкают к темноте, а вдоль стен «замка» скользит, колеблясь, голубой светлячок фонарика. Это сам хозяин Ранадора волхв Олег Мамаев спешит нам навстречу. Мы заключаем друг друга в объятия, и я представляю своих спутников. Достав вещи из машины, вносим их в уже знакомое мне помещение с железной печкой-буржуйкой и деревянными двухъярусными настилами для сна на десяток мест.
— Пока здесь два свободных места, утром шесть человек уезжают, поэтому трое переночуют сегодня в кухне, — тихо говорит Мамаев, чтобы не разбудить спящих. Сергей и Олег остаются здесь, а мы с доком и Мишей проходим через несколько подсобных помещений в кухню, где и укладываемся на матрасах на полу. Печь уже поостыла, а внизу особенно тянет холодом, поэтому спальные мешки и тёплые костюмы, купленные в Уссурийске, пригодились нам с первых часов пребывания в Ранадоре. Наш доктор непривычно молчалив, ещё бы! Для меня-то эта обстановка уже знакома. А вот каково ему после комфортабельных квартир и медицинских центров с уютными гостиничными номерами, где установлена современная итальянская сантехника, кондиционеры, тёплые полы, подвесные потолки и стены с приятной отделкой, выполненные по эскизам специально приглашённых дизайнеров. И вдруг сразу после всего этого оказаться в помещении, сложенном в тридцатых годах прошлого века из дикого камня, с большой печкой, штабелем дров подле неё и с неитальянскими «удобствами» на дворе, где около минус двадцати и порывистый ветер! Я уверен, что утром шок доктора усугубится, когда он узнает, что все его многочисленные дорогие телефоны здесь совершенно бесполезны, и на все попытки дозвониться ему звучит один и тот же ответ: «Ваш абонент находится вне зоны». Григорьевич и мобильные телефоны — это вообще особая тема, он может говорить о них часами. Однажды, выехав из Севастополя, он беседовал с одним абонентом, не вынимая из уха наушник, аж до момента въезда в Донецк, а это добрых четыре с половиной часа! И вот теперь никакой связи, полная радиотишина. Бедный доктор!
НИКАКОЙ МИСТИКИ, ОБЫЧНАЯ ВОЛШБА
3
Пробежка по тайге. Собровец Рома. Галя — «жертва» Мегре. Удивительный сон. Постановка ударов. «Дорожка» из поленьев. Звери вас не тронут. Старая баня. Снова о спине. Вместо корсета — «замок». «Лепка» позвоночника. Никакой мистики, обычная волшба.
Утром я встаю около восьми, зная, что до общего подъёма ещё час, раздеваюсь до трусов и делаю пробежку босиком по чистому скрипучему снегу. Кавказская овчарка Ева вскакивает в своём вольере и начинает лаять.
— Ева, ты что, не узнала? — окликаю собаку, чтобы она не разбудила спящих. Мохнатая псина начинает радостно махать хвостом, как бы извиняясь. На высокой сосне, не обращая ни на кого внимания, деловито стучит дятел. Я здороваюсь с неутомимым трудягой, он в ответ лишь на несколько мгновений прерывает работу и снова принимается дробно барабанить по стволу. Пробежав вдоль длинного каменного здания, поворачиваю по накатанной дороге в тайгу. Здесь сбрасываю резиновые шлёпки и бегу некоторое время босиком, утопая в снегу выше колен. Деревья в этом месте в основном лиственные, на их оголённые кроны ложится свет поднимающегося из-за сопок солнца, морозный воздух необычайно чист и весь наполнен розовым сиянием утра. Останавливаюсь, с удовольствием обтираюсь рассыпчатым от мороза снегом, затем возвращаюсь к оставленным на просеке шлёпкам и бегом, потому что слегка замёрзли пальцы ног, возвращаюсь к дому.
С уезжающими встречаемся за завтраком. Последним к столу поспевает Рома, — крепкий добродушный собровец (СОБР — специальный отряд быстрого реагирования), с которым я знаком с прошлого раза. Тогда он приехал в Ранадор поблагодарить Олега, — ещё бы, впервые получил по стрельбе отлично!
Накануне он пожаловался Мамаеву, что снова отстрелялся на троечку, хотя все остальные зачёты — отлично.
— Это потому, что стрелять вас как следует не учат, — ответил Мамаев. — Пошли!