Отличное пейнтбольное оружие — такая же обязательная принадлежность Ранадора, как баня и спортивная площадка. Именно благодаря этому оружию, в близлежащих развалинах старых казарм отрабатывают своё мастерство собровцы перед отправкой в горячие точки. Там Мамаев обучает ребят, как остаться в живых и победить врага, как обнаружить в тайге или полуразрушенном здании затаившуюся засаду, и как уйти от преследования.
Вооружившись пейнтбольной винтовкой, Олег стал учить Рому стрелять совсем по-другому: не закрывая один глаз и не целясь, а навскидку, глядя на цель обеими глазами.
— Ты же не снайпер, который часами выслеживает свою жертву, и не стрелок в тире, ты — собровец! Идёт зачистка, противник может появиться в любую секунду и в любом месте, прищуриваться и целиться в такой обстановке у тебя просто нет времени. Поэтому ты должен чувствовать оружие, как продолжение твоего тела и использовать его мгновенно, а значит и цель обязан не только видеть, но и чувствовать. Ты парень тренированный, схватишь быстро!
— Ну, что сказали инструкторы? — поинтересовался Олег в следующий приезд Романа.
— Отругали за то, что стреляю неправильно, и похвалили, потому что все пули попали точно в цель! — радостно отрапортовал собровец.
Теперь Роме вновь понадобилась помощь, но уже другая.
— С суставами коленными возникли проблемы, — рассказал Мамаев. — Медкомиссия подготовила документы на списание по состоянию здоровья на пенсию, вот Рома и приехал ко мне.
— И что теперь? — спросил я.
— Да вот поправил ему колени, теперь бегать по-новому учится.
— Как это, по-новому?
— Так, чтобы суставы впредь не травмировать, то есть, не наступая на пятки, — пояснил Мамаев. — Посмотрим, что в этот раз скажут медики, думаю, рано ещё нашему Роме на пенсию.
— А как тот анастасиевец, всё ещё здесь живёт? — вспомнил я. — Чем он зимой занимается?
— Да ничем, — подключилась к нашему разговору Галя, жена Мамаева, — печку топит да книги читает.
— А знаешь, Олег, книга твоя у некоторых анастасиевцев популярностью пользуется, хотя ты и не очень лестно в ней о Мегре отзываешься.
— Хм, — лукаво заулыбался Мамаев, — я Владимиру Мегре, в общем-то, благодарен. Не будь его книг, так и одна из его «жертв» вряд ли ко мне попала бы...
— Кого ты имеешь в виду? Что за жертва?
— Да вот она, — кивнул Олег на свою супругу.
Я не успел расспросить, какая же связь между книгами Мегре и Галей, потому что вошёл Сабир и увёл Олега решать какие-то хозяйственные дела. Галя хлопотала тут же на кухне, поэтому я принялся расспрашивать её.
— Знаете, — начала свой рассказ Галя, — ещё со школьной поры и много лет подряд мне снился один и тот же сон, что я еду куда-то далеко, а вокруг горы и лес. Еду за рулем своего легкового автомобиля. Вообще, у меня была постоянная уверенность, что я уеду из родного города и буду жить где-то очень далеко от дома. Поэтому я с большой охотой отправлялась в любые путешествия, втайне надеясь, что найду то заветное место, которое видела во сне. Но год проходил за годом, а попасть в «то место» из сна не удавалось. Однажды мы с подружкой по горящей путёвке от профкома оказались на турбазе у берега Чёрного моря. На этой же турбазе размещались участники семинара по восточному боевому стилю «Винь-Чунь». Среди «восточников» был и ничем не примечательный бородатый парень в камуфляже, который стал выказывать мне знаки внимания. Звали того неприметного парня Олег Мамаев. Он даже сказал, что я стану его женой. Но мне, честно говоря, он «не показался», хотя адресами так, на всякий случай, обменялись и даже потом некоторое время переписывались.
Прошло шесть лет. И вот мне в руки попали книги Владимира Мегре об Анастасии. Эти книги не просто увлекли, они буквально перевернули моё сознание. Захотелось построить своё родовое поместье, самой сажать огород и жить на природе. Жутко захотелось не куда-нибудь, а именно в тайгу.
— Где белочки носят орешки, а волки с медведями нянчат счастливых детишек, — подначил я.
— Да. Я ведь жила в городе и не представляла, как на самом деле выращиваются овощи и фрукты, как ведётся всё хозяйство. Ну вот, тут я и вспомнила об Олеге Мамаеве. Написала ему, и выяснилось, что Олег так и живёт в тайге и готов встретить меня, если я надумаю приехать. Я рассчиталась с работы. А пока собиралась — грянула инфляция, и денег теперь наскребалось на дорогу только в один конец. Но я отчаянно — как в холодную воду — шагнула за порог родительского дома. И улетела во Владивосток.
— Но жизнь в тайге оказалась совсем не розовой сказкой? — угадал я.
— Да, — вздохнула Галя, — поначалу я вовсе приходила в отчаяние, плакала, часто просто хотела всё бросить, но Олег поддерживал меня, находил, как и чем утешить. Так что к Мегре у меня теперь двойственное чувство, с одной стороны — обида за фантазии, которые он выдавал за действительность, а с другой — благодарность за то, что эти же самые фантазии соединили нас с Олегом, что родились Олеся и Ян. Теперь я люблю наш Ранадор и просто не мыслю жизни в ином месте.
— Галя, а как тот сон, что «доставал» тебя много лет? — напомнил я.
— Месяца через четыре после моего приезда к Олегу, я пошла с одной из его учениц прогуляться и сфотографироваться в майском лесу, где все цвело и благоухало. Спутница отстала, и я обернулась, чтобы подождать её. И вдруг замерла на месте. Просека в лесу, зеленые вершины сопок, протекающая чистая речка и одинокое дерево вдруг «включили» образ того самого сна, и всё тело пронзила ясная догадка, в одно мгновение похолодившая и ум, и чувства. Подошедшая спутница, озадачено оглядев меня оцепеневшую, удивленно спросила:
— Что с тобой? — и тревожно оглянулась, не зверь ли вдруг объявился. Но дело было совсем в ином. Я вдруг всем существом поняла и почувствовала, что это именно то самое место, которое так долго являлось мне во снах. Вот такая история. После этого сон больше не повторялся, ведь он исполнился... — закончила свой рассказ Галя.
В кухне появился доктор, по его крайне растерянному виду можно было догадаться, что он уже пытался поговорить по своим телефонам. Но эта растерянность не помешала ему вспомнить о фирменных подарках, — игольчатых аппликаторах из цветной резины с впаянными в неё металлическими иглами из разных металлов, — меди, железа, цинка, серебра. Гордость доктора, продукция его предприятия, действительно имеет очень презентабельный вид, — коврики, валики, пояса, стельки, ленты и т.д. различных форм и назначений. Все с интересом сгрудились вокруг, рассматривая необычные «ёжики». Хотя в каждой упаковке имелась инструкция по применению, но, как и всякий изобретатель, Николай Григорьевич лучше самой подробной инструкции мог рассказать о любимом детище.
— Понимаете, мои аппликаторы сделают весь мир здоровым, без всяких лекарств и таблеток, — вдохновенно говорил доктор, — они пробуждают скрытые возможности организма, и человек выздоравливает безо всякой химии!
Часть изделий была подарена отъезжающим, часть осталась тут же на кухне, до вечерней демонстрации применения металлоигольчатых «ёжиков» на добровольцах.
Галя пригласила доктора к столу, а я, надев куртку, вышел на улицу. Олег с Мишей стояли на засыпанной снегом спортплощадке у макивары, представляющей из себя деревянный столб, вкопанный в землю с надетыми на него автомобильными покрышками. Мамаев объяснял нашему бойцу, как нужно правильно наносить удар, и как распределять при этом энергию. Я заметил, что некоторые из столбов сломаны у основания, хотя толщина их сантиметров по 20-30. Представил себе, насколько сильным должен быть удар, чтобы заставить деформироваться до предела автомобильную шину, а после этого уже на излёте иметь такой запас энергии, который ломает деревянный столб. Явно, что техника ударов отлична, скажем, от знакомой мне техники ударов в карате.
— А как отрабатывать удары в движении на скорость и точность? — спросил Миша.
— Это можно делать так, — Мамаев пошёл к куче сосновых и берёзовых чурбаков. Мы с Мишей последовали за ним. Выставив штук шесть чурбаков на снегу, на разном расстоянии друг от друга, Олег взял колун и показал, как, быстро перемещаясь и не делая ни единого лишнего движения, наносить точные молниеносные удары, после которых чурбаки разваливались надвое.