— Смогу.
Я поднял глаза к небу, запоминая положение солнца, и произнёс с напускной уверенностью, которой на самом деле не ощущал:
— Ладно, рискнём. Пусть течение несёт нас к Лаубиену.
— Я успею восстановиться, чтобы привести нас к берегу, — произнёс Рони. — Только как быть потом?
— Что-нибудь придумаем, — отмахнулся я. — Сейчас главное — добраться живыми.
Он умолк ненадолго, погрузившись в размышления, а затем неожиданно громко, с нескрываемой злостью в голосе воскликнул:
— Вот же ювийские ублюдки! Будь нас немного больше!..
— Это были не ювийцы.
— В смысле?
— Всё подстроено Бьердами.
От удивления Рони опустил ноги вниз, принимая вертикальное положение, и уставился на меня:
— Что?.. Ты в своём уме?
— Кому из ювийских командиров придёт в голову нападать на заброшенную деревню? Кто станет рисковать целым подразделением с двумя боевыми магами?
— Эйдан, по-моему, это какой-то бред…
— Ты слышал их голоса?
— Какие ещё голоса?
— Они кричали на нашем, зувийском языке! Ни слова на ювийском. Ты разве не заметил?
Глаза Рони расширились от изумления. Несколько секунд он ошарашенно смотрел на меня, пытаясь осознать сказанное, а затем недоверчиво переспросил:
— Подожди… Ты хочешь сказать, что Садрок специально направил нас в Азерон?
— Да!
— Ты правда считаешь, что он знал о нападении?
— Я понятия не имею, что известно Садроку, но в одном уверен точно: он действовал по приказу Бьердов.
— У тебя нет доказательств.
— Рони… — вздохнул я. — Забудь о доказательствах.
— Зачем Бьердам устаивать это в самый разгар войны?
— А ты как думаешь? Забыл, почему я попал в твою воинскую часть?
— Не забыл, но идти на такое из-за какой-то драки? Прямо во время войны? Рискуя жизнями своих людей?
— Во время осеннего бала я одолел в дуэли Ганнера Бьерда на глазах у королевской семьи, — медленно сказал я. — Его Дом воспринял это как оскорбление.
— Погоди, о какой дуэли речь?
— Дуэль чести.
Рони смерил меня долгим, испытующим взглядом, будто пытаясь понять, не шучу ли я:
— Ты не рассказывал.
— Ты ничего не слышал об этом?
— Я живу на краю Оикхелда, Эйдан, — устало ответил он. — Я не интересуюсь столичными делами.
— Что ж, теперь ты знаешь, с чего всё началось, — сказал я. — После этой дуэли меня пытались убить артефактом. Затем, когда не вышло, на меня наложили проклятие прямо во время турнира. А под конец учебного года Ганнер вместе со своим дружком поджёг дальнее крыло академии, где я жил.
— «Поджёг»?
— Я поймал его с поличным.
Лицо Рони прояснилось:
— И тогда ты избил его.
— Да.
— Он понёс хоть какое-то наказание?
— Моё слово против его, — усмехнулся я. — А на суд, как ты понимаешь, Бьерды оказывают серьёзное влияние. Одного обвинения оказалось недостаточно.
— Подожди, а как же Зал правды? Если ты всё видел, мог же доказать.
— И выдать все свои секреты?
Рони издал короткое «О» и замолчал.
Полуденное солнце безжалостно палило с небес. Жара была невыносимой — казалось, даже воздух плавился и дрожал от зноя. Я стянул с себя рубаху и обмотал ею голову на манер тюрбана.
Рони постепенно восстанавливал свои магические силы, по крупицам собирая растраченную энергию, но мы решили пока поберечь этот бесценный ресурс — опреснять морскую воду средь бела дня казалось непозволительной роскошью. Лучше было потерпеть до вечера, когда жара спадёт.
Время от времени я обшаривал взглядом линию горизонта, до рези в глазах всматриваясь вдаль в надежде различить спасительную полоску земли. Но куда бы ни устремлялся мой взор, повсюду расстилалась лишь бесконечная водная гладь.
Просто оставаться на плаву с каждой минутой становилось всё более изнурительной задачей. Мышцы ног и рук ныли от напряжения, а солёная вода то и дело заливала лицо, заставляя жмуриться и откашливаться.
Странное дело: всю свою жизнь я провёл у моря, купаясь и ныряя с малых лет, но никогда прежде мне не доводилось проводить в воде столь долгое время без передышки. Теперь я начинал понимать, сколько сил это отнимало на самом деле.
По расчётам Рони, течение должно было привести нас к другому проливу к концу второго дня, поэтому я старался не унывать. Нужно лишь немного потерпеть.
Когда начало темнеть, он наконец решился использовать магию и опреснить воду. Я долго не мог напиться с его ладони, одержимый жаждой.
— Не думал, что будет так сложно, — признался он.
— Опреснять воду?
— Плыть, — невесело усмехнулся Рони. — Ноги задубели. Будь тут хоть какая-нибудь жалкая деревяшка…