Как и ожидалось, он заглянул на продуктовый рынок. Убедившись, что его никто не преследует, я раскрыл себя у лавки мясника.
— Сарзон, — негромко окликнул я.
Он обернулся, секунду вглядывался в моё лицо и широко раскрыл глаза от удивления:
— Госпо…
— Отойдём в сторонку, — прервал его я.
Сарзон молча увязался за мной. Когда мы оказались в укромном месте, я сказал:
— За домом следят.
— Да, господин Эйдан, — закивал он. — Мурин и Тобан сразу заметили.
«Не зря своих солдат оставил, — подумал я с одобрением. — Молодцы».
— Давно стражники бродят?
— Недельку назад появились, — ответил Сарзон и спросил: — Господин, а что вы в городе делаете? Вы же говорили…
— Так получилось. Меня здесь быть не должно.
Сарзон снова понятливо закивал, и я спросил:
— Никто к вам не вламывался?
— Нет.
— Как ребятня? Всё нормально?
— Как обычно, — пожал плечами он. — Деньги ваши каждый месяц забираем, грамоте учимся, за хозяйством смотрим.
— Никто не приходил?
— Никто.
— Так… — вздохнул я. — В общем, Сарзон, я собираюсь вернуться к себе.
— В Волноломные земли?
— Да, — ответил я и добавил: — В доме вам оставаться больше нельзя.
— Как нельзя?
— Скоро там будут шастать в открытую, а я не хочу, чтобы из-за меня вы впутались в неприятности. Боюсь, рано или поздно вы попадёте под удар.
— Тогда мы можем вернуться в барак… — неуверенно произнёс он.
— Или отправиться со мной.
— С вами? Сразу все?
— Да, — кивнул я. — Для всех найдётся место.
— Господин Эйдан, я даже не знаю…
— Не нужно раздумывать.
— Ну… Мива, наверное, только рада будет… Вотрийцы же рядом…
— Слушай внимательно, — сказал я. — Тебе нужно будет кое-что забрать из моей комнаты.
— Конечно, господин.
— Под левой ножкой кровати, у стены, надо поднять доски, — объяснил я.
— Под левой ножкой… — повторил он. — Под левой ножкой у стены.
— Там будут лежать деньги, кое-какие бумаги и книжки. Соберёшь всё в один мешок, понял?
— Да, господин Эйдан. Принести мешок сюда?
— Передай его Тобану и скажи ему, что я жду у лавки мясника. Пусть приходит один. Сможешь объяснить ему дорогу?
— Смогу, — сказал он. — Господин, а что с живностью делать? Курицы-то ещё ладно, а вот корова без присмотра сляжет.
— Не знаю… Продай кому-нибудь задаром до вечера.
— Сделаю, — произнёс он. — А Миве рассказать о вас можно?
— Конечно, — ответил я. — Соберите вещи и будьте наготове. И проследи, чтобы дети языком не чесали, когда будем улетать. Никто моего имени не должен слышать, понял?
— Понял, господин Эйдан.
— Я буду ждать у мясника.
Сарзон торопливо зашагал в сторону дома, а я прошёл к нужной лавке. Тобана не пришлось ждать слишком долго — он объявился через час. Я открыто вышел к нему и коротко махнул головой в сторону, уводя за собой. Тобан поравнялся со мной и, не останавливаясь, заговорил:
— Господин Эйдан, что вы…
— Все разговоры потом, — оборвал я его.
Он молча кивнул и передал мне позвякивающий монетами мешок.
— Мы покидаем Гилим завтра утром на эволиске, — сказал я. — Приведёшь всех в летучий двор.
— Хорошо.
— Толпой не выходите, чтобы не привлекать внимания. И убедись, что слежки нет.
— Господин Эйдан, вам больше не нужно служить в армии?
— Разговоры потом, — повторился я. — Объяснимся в дороге.
— Виноват.
— От отца вестей не было?
— Нет, господин Эйдан.
— Ладно… Лучше приходите до рассвета. И присмотри за детьми.
— Понял!
— Ну всё, иди.
Я проводил его взглядом и отправился искать неприметный постоялый двор, где можно было как следует отмыться и хорошенько отдохнуть.
Утром все были в летучем дворе ещё до того, как я туда пришёл. Мелкая — Вейра — открыла была рот, завидев меня, но не посмела говорить под строгим взглядом Сарзона. Обменявшись с Тобаном парой фраз, я направился в главное здание летучего двора.
— Нужно восемь мест до Оргонта, — обратился я к распорядителю полётов, когда до меня дошла очередь.
Он окинул меня с ног до головы, задержавшись на бритой голове и забинтованной руке, а затем осторожно спросил:
— Ваше имя?..
Похоже, его смутила моя простая одежда, которую я купил накануне.
— Левис, — ответил я и добавил: — Господин велел возвращаться обратно. Вот и летим до Оргонта.
— Левис, значит, — закивал распорядитель, заметно расслабившись, и сделал запись в журнале. — Дети среди вас есть?