Я въехал во двор и, спешившись, передал поводья конюху. Дом встретил меня шумом: слуги распаковывали вещи, расставляли мебель, наводили порядок. Войдя внутрь, я сразу заметил маму и Азару, руководящих процессом обустройства. Они старались сделать наше новое жилище уютным и комфортным.
— Эйдан, — первой меня заметила мама. — Освободился?
— На сегодня всё.
— Сейчас слуги накроют стол. Поужинаем.
— Не стоит, — сказал я. — Я не голоден.
— Это сюда не ставить, — отвлеклась она на какого-то слугу, несущего вазу. — Отнести в гостиную.
— Да, госпожа.
Мама ушла в другую комнату вслед за ним, и Азара, подойдя ближе, чмокнула меня в щёку.
— Ну как у вас дела? — поинтересовался я.
— Хорошо, — ответила она и вдруг серьёзно добавила: — Надо поговорить.
— Что-то случилось?
— Пойдём наверх.
Мы поднялись в нашу спальню на втором этаже, и я, закрыв за собой дверь, спросил:
— О чём ты хотела поговорить?
— Об этом, — сказала Азара, схватив со стола какую-то книгу.
Присмотревшись, я неожиданно понял, что это была моя книжка — та самая, в которой я когда-то писал всё, что знал о медицине.
— Где ты её нашла?
— Она лежала в мешке, — ответила Азара. — С вещами, что успели вывезти твои слуги. Прости, что заглянула без спроса.
— Ничего страшного.
— Я узнала твой почерк, — вдруг сказала она. — Что это за записи?
«Там же почти всё на русском языке…» — вспомнил я и ответил:
— Обычные заметки.
— Почему я не поняла ни слова?
— Это мой шифр, — осторожно произнёс я. — Просто кое-что личное.
— Я знаю ултойский, зувийский и вотрийский, — сказала она. — Я видела письменности вампиров и эльфов, я держала в руках книги из всех королевств. В конце концов, я изучаю магические письмена, Эйдан.
— К чему ты клонишь?
— Я могу разглядеть закономерности. Не говори мне, что ты способен придумать новый язык.
— Азара, ты преувеличиваешь.
— Тем более ради «обычных заметок»… — покачала головой она. — Я не поверю в это.
— Послушай…
— Ты единственный живой мракотворец-маг, ты придумал оружие, которое никогда прежде не использовали на Антумне. — Азара бросила книжку на стол, обхватила себя за плечи и напряжённо посмотрела на меня, словно чего-то испугалась. — А теперь ещё и это… Что ты скрываешь, Эйдан?
— Я же сказал…
— Прошу, не надо лгать, — промолвила она. — Мы поклялись друг другу в верности, поклялись защищать друг друга, поклялись…
— Знаю, Азара, — вздохнув, мягко перебил её я. — Знаю.
— Я слышала о пророках, чьими устами говорят боги. Если они замешаны в этом…
— Всё гораздо проще и сложнее одновременно.
Азара пытливо уставилась на меня, и я коротко бросил:
— Я помню свою прошлую жизнь.
Она несколько мгновений обдумывала эти слова, а затем её брови поползли вверх:
— Ты хочешь сказать…
— Да, — кивнул я. — Именно это я и хочу сказать, Азара.
— Как?..
— У меня нет точных ответов, — произнёс я. — Отец так и не рассказал мне всей правды… Знаю лишь, что сразу после рождения меня настигла болезнь. Видимо, во мне боролись Мрак и магия, а тот странствующий тёмный эльф, о котором я тебе когда-то рассказывал, спас меня. Я до сих пор помню, как после смерти моя душа летела в потоке.
— О чём ты говоришь?
— О потоке душ, Азара. Помню, что летел высоко над облаками и должен был родиться где-то на Антумне, но что-то утащило меня вниз… Осознать себя удалось лишь спустя годы.
— «Утащило», — нервно повторила она.
— Да, — сказал я и озвучил то, о чём нередко думал последние годы: — Похоже, мою душу насильно засунули в это тело. Не могу утверждать, но, наверное, так и есть.
Азара коснулась лба, словно у неё разболелась голова, и едва слышно спросила:
— Значит, ты жил в другом мире?
— В другом.
— Сколько тебе лет на самом деле?
— Разве это имеет значение? Я испытал все те же чувства и эмоции, что познаёт человек, заново проживая жизнь. Я снова был ребёнком, прошёл путь подростка и возмужал.
— Я хочу знать.
— Старость меня не коснулась, — ответил я. — Я умер до того, как мне исполнилось тридцать.
— Как это случилось?
— Неудачно упал и ударился головой, когда один из… знакомых толкнул меня со спины.
— Всё это неправильно…
— Знаю, сложно поверить, что я жил в другом мире.
— Нет, — вдруг сказала Азара. — В это поверить не сложно. Но то, что ты сохранил память… Этого быть не должно.