Происходили они и в это утро на ланаи Мауна-Пеле. Занято было только шесть столиков – все около окон, и за всеми сидели семейные пары. Элинор мигом оценила их; все американцы, кроме молодой японской четы и пожилых супругов, которые могли быть немцами. Дорогая курортная одежда, выбритые щеки у мужчин, модные стрижки и слабый в эпоху рака кожи загар у женщин. Разговаривали мало; мужчины перелистывали страницы «Уолл-стрит джорнел», женщины составляли план на день или просто сидели, глядя на море.
Элинор тоже поглядела за пальмы, на маленькую бухту и огромный океан. Внезапно что-то большое и серое вырвалось из моря на горизонте и нырнуло обратно, подняв столб брызг. Элинор, затаив дыхание, смотрела туда, пока ярдах в двадцати не показался мощный фонтан. Китовый ланаи оправдывал свое название.
Никто, казалось, ничего не заметил. Женщина за соседним столом громко жаловалась на плохие магазины и хотела домой на Оаху. Ее муж кивнул и откусил кусок тоста, не отрывая глаз от газеты.
Вздохнув, Элинор взяла листок бумаги, сообщавший о мероприятиях этого дня на курорте Мауна-Пеле. Мероприятия были напечатаны изящным курсивом на дорогой плотной бумаге. Среди обычной курортной дребедени ее внимание привлекли два сообщения: в 9.30 экскурсия по курорту, которую будет вести доктор Пол Кукали, курирующий в Мауна-Пеле искусство и археологию. В 13.00 прогулка к Скалам петроглифов во главе с тем же доктором Кукали. Элинор улыбнулась. Она успеет надоесть бедному доктору еще до конца дня.
Посмотрев на часы, Элинор попросила ожидающую неподалеку официантку налить ей еще кофе. На горизонте кит-горбач снова вспенил воду, приветствуя, как ей показалось – хотя она тут же выругала себя за антропоморфизм, – чудесный день.
Трамбо вез процессию по туннелю, вырубленному в черной лаве.
– Проблема большинства курортов, – сказал он Хироси Сато, – это то, что приходится приглашать обслугу извне. Но у нас такого нет.
На повороте он свернул вправо. Им навстречу попался электрокар, потом женщина на велосипеде в форме служащей. Большие зеркала на стенах позволяли ездокам и пешеходам заглядывать за повороты.
– У нас здесь имеются все необходимые службы, – продолжал Трамбо, указывая на освещенные окна, мимо которых они проезжали. – Вот прачечная… в разгар сезона у нас стирки больше, чем в любом другом месте на Гавайях. Двадцать шесть фунтов ткани в каждом номере или хале. А вот это… чувствуете запах? Булочная, восемь рабочих в штате, работает всю ночь. Вот здесь у нас садовник – у нас контракт с ботаническим садом, но кто-то же должен срезать и разбирать десять тысяч букетов, необходимых каждую неделю. Здесь офис нашего астронома… то есть вулканолога. Сейчас доктор Гастингс на вулкане, но завтра утром он будет здесь и побеседует с нами. Здесь мясник… мясо мы получаем из Ваймеа, из края паниоло… это гавайские ковбои… а вот офис куратора искусства и археологии. Пол – отличный парень, он коренной гаваец, учился в Гарварде и был нашим злейшим врагом во время строительства курорта. Вот я и… нанял его. Он чертовски много знает.
Хироси Сато смотрел на миллиардера ничего не выражающим взглядом.
Трамбо повернул влево. Выглядывавшие из дверей люди узнавали хозяина и махали ему. Он махал в ответ, иногда называя сотрудников по именам.
– Так, здесь охрана… здесь хозяйственный отдел… специальный офис по воде… океанолог… зоолог… Хироси, у нас тут полно всяких зверей, птицы, белки, мангусты и еще чертова уйма. А здесь транспортная служба.
– Сколько всего?
– Чего? – Позади них Уилл Брайент рассмеялся над чем-то, что сказал мистер Мацукава.
– Сколько служащих?
– Примерно тысяча двести.
– Это на пятьсот номеров? То есть примерно на восемьсот гостей?
Трамбо кивнул. Хироси Сато считал хорошо.
– То есть полтора служащего на каждого гостя?
– Да. Но это гости мирового класса. Среди них есть те, кто снимает целые этажи в бангкокском «Ориентале», а зиму проводит в частных отелях в Швейцарии. Они вправе рассчитывать на самое лучшее обслуживание. И они платят за это.
Сато кивнул.
Трамбо вздохнул и направил тележку к выходу. Открылась автоматическая дверь, и они снова оказались под ярким солнцем тропиков.
– Но это все детали, Хироси. Вот то, ради чего мы сюда приехали.
Процессия направилась через пальмовую рощу к приземистому стеклянному сооружению.