Сначала она упёрлась взглядом в джинсы цвета фуксии, обтягивающие мощные бедра, затем заворожённо перевела взгляд на кипенно-белую футболку, не оставляющую простора для воображения, а наоборот, подчеркивающую впечатляющий рельеф. Казалось, что через ткань можно пересчитать все кубики пресса. Сглотнув, Женя подняла голову и уставилась в обсидиановое лицо, на котором блестели умные карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Но, собственно, на этом волосяной покров головы и заканчивался.
Осознав, что уже полминуты бесстыдно пялится на подошедшего, а Моник и незнакомец с лукавыми улыбками наблюдают за её реакцией, Женя резко вскочила, чуть не опрокинув стул. Впрочем, это не помогло сравнять шансы, мужчина всё равно был выше её как минимум на две головы.
Молчание затягивалось, Женины щёки наливались огнём, но наконец Моник смилостивилась:
– Эжени, позволь представить тебе мсье де Гиза, управляющего нашим музеем.
– Доброе утро, красавица, – снова просиял мужчина яркой белозубой улыбкой.
Затем он наклонился к Моник, и они обменялись классическим французским приветствием – расцеловали друг друга в щеки. Женя смутилась ещё больше, но выдавила робкое:
– Здравствуйте.
– Это Эжени, – представила её Моник. – Твоя новая подопечная.
– Моя? – искренне удивился мсье де Гиз.
– Твоя, твоя. Ты же искал архивариуса. «Ру дю дестан» прислали её.
– Вот как…
Он отодвинул для Жени стул, приглашая вновь присесть к столу. Сам устроился рядом. Расторопная официантка подала ему кофе. Маленькая фарфоровая чашка тут же утонула в его здоровенной ладони. А Женя ощутила себя ёжиком в тумане, что сидел рядом с огромным медведем. И туман в данном случае был не просто фигурой речи – в воздухе и правда повисла какая-то напряжённая неопределенность.
– Фабри2с в чём дело? – полюбопытствовала Моник. – Что случилось?
– Не может быть, чтоб всё решилось так быстро… Я же звонил в агентство в среду, кандидатов на эту должность не было.
– Ну а теперь появились. «Ру дю дестан» обязательства выполнили. Я с утра отправила им подтверждение.
– Моник, рыбка моя, ты и без того слишком много работаешь. Оставь дела музея мне.
Мадам Бланшар чуть нахмурилась.
– Ты не появлялся несколько дней.
– Открытие галереи в Марселе немного затянулось, – произнёс он, отпивая кофе.
– У тебя всегда так. Впрочем, это не важно. Но я не понимаю, в чём проблема? Эжени специально прилетела из России.
Женя удостоилась внимательного взгляда и множества вопросов про Самару, Эрмитаж, медведей и балалайки. Но вот чего за столом не обсуждали, так это новые обязанности Жени. А сама она спросить об этом так и не осмелилась.
Завтрак закончился радушным предложением полюбоваться прекрасным парком, что располагался с восточной стороны замка. По дороге из «цветочной гостиной» управляющие дали ей подробные указания, как пройти к нужному выходу, а сами скрылись за дверью одного из кабинетов. Женя растерянно смотрела им вслед. Не таким она себе представляла знакомство с новым начальством.
Нервно теребя пуговицу на блузке, она всё же решилась на отвратительный поступок.
«Парк никуда не денется. Моя судьба мне важнее…»
Она осмотрелась по сторонам, сняла босоножки и босиком подкралась к двери. Можно было даже не прикладывать ухо, голоса и так были отчётливо слышны.
– Какой смысл брать Элен на лето, – возмущалась Моник. – Вот же квалифицированный сотрудник, подобранный профессиональным бюро. Зачем тащить сюда посторонних девиц?
– Элен – внучка мадам Бовье. Я пообещал старушке…
«Что обещал? Что за Элен?»
У Жени внутри всё похолодело.
– Пообещал? Как можно было?! – в голосе Моник сквозило негодование, с которым Женя была абсолютно согласна. – Пора запретить тебе ходить на эти ваши культурные тусовки для бомонда. После них тебя постоянно посещают «гениальные» идеи. Бред какой-то… Фабрис! Ты же должен понимать, что лето пройдёт, Элен вернётся к учёбе.
– И что? Работа во время каникул – нормальная практика. Ближе к осени объявим о новом наборе на стажировку…
– И снова будем растрачивать бюджет на кадровые агентства и поиск архивариуса, – гневно парировала Моник.
– Мсье Роше может себе это позволить.
– И кстати о нём. Если Элен из университета Экс-ан-Прованса, то понятно, ради чего это всё затеяно. Эти студентки гроздьями вешаются на Эду2. А я такого в своём отеле не потерплю.
– Мышка моя, отель вовсе не твой. И работать Элен будет у меня в музее.
– А как быть с Эжени?
«Вот именно, дьявольский коготь[21], как быть со мной?»
21