Кстати о ней...
После пар я снова тут. Хочется потолковать с этим самым парнишкой, да только того нигде нет. Я целый час хожу между стоек и кабинок, уставленных чем только можно, и вглядываюсь в лица. Два раза мне чудится, что вот он. Но каждый раз это чувство обманчиво. Его нигде нет - и даже возле прежней стойки. Теперь там какая-то старушенция торгует такими же старыми помидорами в банке.
- Извините, вы парня такого не знаете: с ёжиком на голове и белой футболке? Он ещё под кавказца косит. Он вчера тут гигантским чайником торговал.
Старушенция смотрит на меня, как на последнего идиота и крутит пальцем у виска, а я иду домой. Теперь я его точно нигде не найду. Возможно надо было делать это раньше, да только кто знал?
Картины оживают обычно между 22-00 и 00-00.
Сегодня это случается в 23-34.
Колонизация Марса почти закончена. Осталось взять лишь несколько городов и планета будет частью империи. Пётр проводит "гномий смотр". Все гномы выстроены в ряд и демонстрируют чудеса выдержки и дисциплины. И даже - их атаман.
Я хмыкаю и иду дальше.
Повар всё так же занят десертами. Иногда он просит меня "одолжить" ему пару-другую продуктов для очередного своего шедевра. Я приношу разрыхлитель и иду дальше.
На индейцев совершили нападение ковбои. Если бы они знал о том, что мне отдают, то смогли бы запросто отбиться. Но НЛО ушло под базу для одной бандитской группировки Дикого запада. Те оглядывают меня свирепым взглядом. Один из них достаёт револьвер и теперь дверь в кладовке имеет три ровные дырочки.
Я не имею ни одной, чему очень и очень рад. Так - эту картину чем-нибудь застелить.
Я не знаю, что думают по-поводу выстрелов мои соседи, но они явно не обрадованы этим всем. Сейчас у меня в коридоре пахнет древним дымным порохом XIX века, за который какой-нибудь музей отдал бы мне целое состояние.
На следующее утро в моём коридоре опять лежат мёртвые тела. Эти выполнены по особой технике красочных мазков. На этот раз их трое и все - индейцы. Среди них видится лик Мудрого Волка. И поэтому я опять жду следующей ночи, чтобы вновь отправиться на пустырь. Всё это время я думаю лишь о том, что если ко мне придёт участковый по-поводу вчерашних выстрелов - если его кто-то вызвал, - то объясниться будет ой как не просто.
Я всегда хотел, чтобы моя жизнь была похожа на что-то необычное и теперь она как раз такая. Моя жизнь напоминает жизнь сторожа из фильма "Ночь в музее", а это - согласитесь - весьма необычно.
Вот только необычно - не значит весело и я начинаю это осознавать. За всё необычное в нашем мире нужно расплачиваться. Я расплачиваюсь нервами, угрозой жизнью и здоровью, а так же возможным лишением свободы и жуткой бессоницей. В зеркале ванны моё лицо напоминает лик панды. Если так пойдёт и дальше, то скорая деменция мне обеспечена...
Всё это доходит до меня, когда пальцы в очередной раз сжимают черенок от лопаты и я смотрю на дно новой ямы. Впору тут устанавливать кладбищенскую ограду.
Где-то вдалеке лает собака. Я тоже начинаю лаять - это успокаивает нервы.
Гав. Гав. Гав.
Собака начинает со мной перелаиваться. Я же - не отстаю. Интересно, что значит для неё мои гавканья?
Главное делать это тихо - чтобы никто не услышал.
Ваза может оживлять картины.
Но ещё она может оживлять и скульптуры. Это я узнаю на четвёртый день, когда захожу на шум в зал скульптур (а, по-совместительству, - гостиную). В паре миллиметров от моей шеи захлопывается гипсовая клешня.
- Вышел! Я же не одета!!!
Венера Милосская всячески прикрывается всем, чем только можно и визжит как резанная.
- Истеричка! - кричу я.
Я выскакиваю и тут же захлопываю за собой дверь. Если бы клешня схлопнулась на 3 мм ближе, то я бы истёк кровью и умер в течении 15 или 20 секунд. Теперь по-вечерам мне нельзя заходить в собственную гостиную: вот до чего я докатился.
Дни шагают как солдаты в строю, а картины и скульптуры изводят меня всё сильней.
Повар требует еды.
Пётр требует всего.
А золотое копытце требует отдать долг. Несколько дней назад я взял у него в кредит кучу драгоценных камней под 100% дневных. Сумма успела набежать немаленькая. Я думал, что их я смогу продать за кругленькую сумму в ближайшем ломбарде.
Оказывается, что драгоценности, которые на вид такие, будто их нарисовал экспрессионист, не считаются за драгоценности вовсе.
Если я пытаюсь использовать бластеры пришельцев или любые другие добытые из картин вещи сам у - себя в коридоре, - то ничего не происходит. Персонажи же других картин могут ими пользоваться сколько душе угодно. Так весь мой бизнес-план идёт боком. От такой несправедливости на лицо наползает "выражение вселенской боли" и мне хочется выть. И я вою.
Когда я пытаюсь обнулить кредит и вернуть всё, как было, то "Деловое серебряное копытце" в пиджаке от армани говорит мне, что я должен ему вдвое больше.