Заметив вдруг, что Адор совсем сник и начал мяться, будто что-то очень хочет спросить, но никак не может решиться, Абза прорычал:
– Я же предупреждал, никаких вопросов!
Огромный детина, с детским выражением лица, совсем растерялся.
– Я… Мастер Абза… Я только хотел спросить… Очень хотел… Хоть ликвидируйте… Можно мне выйти по нужде?
***
– Что это?
От увиденного, раскосые глаза Двоеноса округлились.
– Что это, мухтар?
– Это?
Седой был доволен произведённым впечатлением.
– Это, мой мальчик, секретный склад. Заначка. А заначили её парни из спецотряда «Мантикора», самые злые и беспощадные сервы, какие-только есть у рокан.
Двое усталых бродяг стояли посреди просторного помещения, вдоль стен которого были сложены штабелями коробки и ящики. Окон не было, так как находились они сейчас глубоко под землёй, зато с потолка лился довольно яркий искусственный свет, с непривычки резавший глаза и заставлявший щуриться. На стенах местами сохранились не то узоры, не то надписи, буквы (если это были они) больше всего напоминали уродливых многоножек, ползущих куда-то вверх, по своим многоножечьим делам.
Пробирались они долго. Так долго, что Двоенос не мог с уверенностью сказать, день сейчас наверху или уже ночь. Путь пролегал по узкому тоннелю, частью естественного, частью искусственного происхождения, тянущемуся на много километров под землей, вход в который, совершенно невидимый для непосвященных, Седой на удивление быстро разыскал прямо посреди лесной чащобы. В тоннель вёл вертикальный бетонный колодец. Спускаться пришлось на изрядную глубину, цепляясь за ржавые лестничные скобы, гнувшиеся и крошившиеся прямо под пальцами. Видимо пользовались этой лестницей не часто, думал Двоенос, раз она до сих пор не рассыпалась в прах. Зато тяжёлый откидной люк, запечатывавший горловину, выглядел как новый, запоров не имел и открылся на удивление легко и бесшумно, будто кто-то совсем недавно тщательно смазал петли. Путешествие по тоннелю Двоеносу не понравилось. Совсем. Несколько раз он был готов даже поддаться панике, когда покрывавшая стены и потолок вонючая слизь попала ему на одежду и просочившись сквозь ткань оставила на коже болезненные ожоги, которые свербили и жутко чесались. Зато, благодаря этой странной слизи, испускавшей пульсирующий голубоватый свет, они смогли видеть в темноте даже после того, как догорела последняя сальная свеча. Вообще, за всё то время, что Двоенос и Седой провели под землей, двигаться в полный рост им довелось только в самом начале, а потом большую часть пути они или ковыляли, согнувшись в три погибели, или ползли на четвереньках. Когда же проход впереди преградил завал, им и вовсе пришлось уподобиться дождевым червям. Двоенос от этого начал нервно и тяжело дышать, бормоча «о хоть бы одном солнечном лучике и глотке свежего воздуха». Но постепенно стены раздвинулись, потолок исчез где-то высоко над макушкой, а тоннель превратился в рукотворный коридор, с правильными геометрическими формами. Идти стало легче. Через несколько десятков метров внезапно вспыхнули электрические светильники и так напугали парня, что руки сами выставили вперёд наконечник копья, а ноги, заставив забавно подпрыгнуть, отправили его обратно, в спасительную темноту. У Седого эти пируэты вызвали приступ смеха.