Один из стражников возвестил:
– Принц Кириэлл из Сильвании!
Из солнечного света в дверном проёме во тьму особняка шагнула фигура, следом другая. Кириэлл являл собой яркий пример потомственного сильвита королевских кровей: светлая кожа, тонкий изгиб бровей, иссиня чёрные волосы, которые неровными прядями лежат на широких плечах. Он носил традиционную укороченную кофту, подчёркивающую его отлично сложенное тело. За его плечом остановился личный телохранитель принца, Реджин.
Фриджия, следуя правилам этикета, поклонилась принцу, и он приветственно поклонился ей. Обменялись формальными фразами, после чего он подал ей руку, а на лице засияла широкая улыбка – сильвиты не отличались сдержанностью в проявлении эмоций.
Вместе со своими слугами они проследовали в комнату для чаепитий. Полы здесь застилал мягкий ковёр, в центре стоял круглый стол из тёмного дерева, кресла с бархатной обивкой и обилием подушек. Оба телохранителя вытянулись у двери, стараясь никак не проявлять своего присутствия. В это же время служанки принесли чай и угощения.
Как только все посторонние ушли, Кириэлл заключил свою нареченную в объятия.
– Я так скучал по тебе.
– Я тоже.
Наконец, он отпустил её, и несколько минут они просто смотрели друг на друга, не замечая никого и ничего вокруг. Фриджия, как будто вспомнив о присутствии слуг, смущённо отвела взгляд. Каждый раз, когда она так делала, сердце Кириэлла начинало биться быстрее.
Оба опустились в кресла, и принц поспешно придвинулся ближе к столу.
– Какие новости? – поинтересовалась принцесса, разливая по чашкам горячий чай.
– Отец, кажется, простудился.
– Надеюсь, это не опасно? Что говорят лекари? В его возрасте от болезней нужно избавляться как можно раньше.
– Не беспокойся, всё будет в порядке, – заверил её принц. – Всего лишь небольшой кашель. Это быстро пройдёт.
– Мне бы хотелось его навестить, если можно.
– Он будет очень рад тебя видеть. В последнее время только о тебе и говорит.
– Правда? Надеюсь, только о хорошем.
– О чём это ты? Разве о тебе хоть кто-то отзывается плохо?
Фриджия пожала плечами.
– Репутация моего брата может пагубно сказаться и на моей.
– Поверь, мой отец вас никогда не сравнивал. Он, так же как и я, считает Бенедикта… Не в восторге от его политики.
– При мне можешь говорить открыто, – улыбнулась девушка. – Никто не в восторге от его политики. А как насчёт ваших придворных? Что они обо мне думают?
– Наш союз давно спланирован, и они уже привыкли к мысли, что когда-нибудь ты станешь их королевой. Никто не настроен против Каэлур, только против короля. Уверен, все понимают, что вы с братом – разные люди.
Фриджия нежно коснулась руки нареченного в знак благодарности за поддержку. Он накрыл её ладонь своей и с тоской заглянул в глаза.
– Вот только, со времени кончины твоего отца мы ни капли не продвинулись к тому, чтобы упрочить союз наших стран.
– Осталось всего лишь договориться с братом.
– Несмотря на все препятствия с его стороны, я не собираюсь отступать.
Кириэлл был слишком горд, чтобы это признать, но уже много лет он мечтал о том дне, когда сможет назвать Фриджию своей женой. Он хотел быть с ней каждый день, а не довольствоваться редкими часами, да ещё и под постоянным наблюдением слуг.
– Почему он не даёт согласие на наш брак? Как ни посмотри, он останется только в плюсе.
– Я думала об этом. Точно не знаю, но из всех возможных вариантов… С его богатым воображением не исключено, что он полагает: если я получу власть, я смогу свергнуть его и править Каэлур самостоятельно.
– Это и правда единственное объяснение его категорического отношения к этому вопросу.
– Бенедикт всегда отличался параноидальным мышлением.
– Стоит пойти к нему, поговорить. Снова.
– Тебя он в любом случае примет, он не хочет конфликтовать с Сильванией. А меня он не желает видеть, о чем ясно дал понять два года назад, поэтому придётся тебе говорить с ним в одиночку.
– Похоже, он единственный человек в стране, который тебя недолюбливает.
– Нет, есть такие и среди знати. Я много кому доставляю неудобства своими действиями.
– Себялюбивые неблагодарные твари.
– Не стоит судить людей за навязанные мысли. Это все – пагубное влияние моего братца. Каждый из них достоин лучшего.
– Как всегда, сама доброта, – улыбнулся Кириэлл. Иногда он лишний раз благодарил судьбу за то, что свела его с этой во всех смыслах удивительной женщиной.
Идиллию прервал резкий стук в дверь, довольно громкий, что могло бы сказать о том, что стучавший чем-то встревожен.