И вот время празднований подошло к концу, время, которое, кажется, никогда прежде не было таким весёлым, таким приятным и объединяющим, которое непременно останется в памяти надолго. Теперь осталось совершить только один традиционный обряд.
Как только начали спускаться сумерки, жители потихоньку отправлялись к своим домам и вместе с городовыми зажигали фонари. Город постепенно преобразился в ожидании наступления ночи. По городским площадям разошлись тройки музыкантов – двое играют, один поёт – и с закатом началось торжественное шествие.
Просигналили трубы со стороны дворца, музыканты призвали следовать за ними. Зазвучали всем знакомые мелодии, люди с ближайших улиц присоединялись к процессии, все дружно пели праздничные песни и двигались за ведущими. Каждый человек при этом держал перед собой нечто вроде корзинки из веток и цветов, внутри которой горела свечка.
Процессии сливались на широких улицах, вместе подходили к реке, и в полной тишине люди опускали на воду свои послания богам. Миниатюрные плетёные корзинки подхватывало и уносило течением.
Никто уже толком не помнил, откуда взялся этот ритуал, но ходило мнение, что он пошёл от древнего способа передачи писем.
Звёзд не было видно из-за затянувших небо облаков, и только полуприкрытый глаз луны иногда показывался в далёкой черноте. Споря с этой непроглядной тьмой, внизу светился город. Сотни тысяч фонариков горели каждый своим крошечным пламенем, вместе они давали отпор ночи.
Люди колоннами шли по улицам и не узнавали родного города: мерцание свечей преобразило его, окутало своим волшебством, и даже обыденные вещи стали гораздо значительнее. Люди улыбались друг другу, потому что настало время улыбок, прощали друг другу все обиды, потому что настало время мира, спокойствия и счастья. Эту ночь люди провели действительно вместе. Потому что Ночь Света превращала всех в одну большую семью.
Дворец сиял ничуть не меньше чем весь город, как снаружи, так и внутри. Гости – послы или представители власти других стран с разных концов континента – после вечерних представлений собрались в большом зале, чтобы пообщаться друг с другом перед отъездом и выразить благодарность хозяйке. Народу было не так много, место в основном занимали стража с суровыми лицами при полном параде и слуги, скользящие туда-сюда по всему залу с подносами или поручениями.
От юной принцессы Глории требовалось только, чтобы она всюду ходила вместе с сестрой и всё и всех запоминала, а также обменивалась любезностями с высокопоставленными особами, как того требуют негласные законы. Девушке было откровенно скучно, но она ничем этого не выдавала. Она исправно с вежливой улыбкой говорила гостям заранее заученные фразы и отвечала заранее заученными ответами.
«И скоро ли это закончится? – устало подумала Глория, в очередной раз выслушивая, как её платье расхваливала какая-то дама. Это было утомительно вдвойне, так как Фриджии с ней не было. – Сестра ушла куда-то и сказала, что ненадолго. Как мне теперь без неё обойтись? Бросила меня на произвол судьбы, – сетовала девушка, судорожно пытаясь вспомнить все правила хорошего светского разговора и найти, наконец, что отвечать этой даме. – Надо как-то очень вежливо закончить разговор и пойти искать сестру, а то эта женщина… кажется… Сестре бы не понравилось, что я забыла имя своей собеседницы!»
– Благодарю вас, ваше величество, мне очень, очень приятно, – с улыбкой ответила принцесса на все похвалы в свой адрес. – Могу со своей стороны вас заверить, что вы выглядите восхитительно! Вам так идёт цвет вашего платья! Вы сами подбирали ткани?
Пока женщина увлечённо что-то рассказывала, Глория подбирала слова, чтобы вежливо выйти из разговора. Не придумав ничего лучше, кроме как перевести тему на свою сестру, она мысленно вздохнула и произнесла:
– Удивительно! Не каждый обладает таким тонким вкусом, как вы. А что вы скажете о королеве Фриджии? Мне кажется, она выглядит потрясающе! Ой, а вы случайно не знаете, где она?
– Конечно, дорогая. Я видела, как она выходила на балкон. И при том не одна.
– Неужели? В таком случае, разрешите мне вас ненадолго покинуть, ваше величество.