Все это время шёл снег, белыми кружевными хлопьями ложась на волосы и ресницы королевы. Её застывший стеклянный взгляд обращён был в вечность. Вокруг витала тишина. Толпа в эту минуту боялась шелохнуться, вздохнуть, чтобы не спугнуть что-то хрупкое. Капала кровь, алая, яркая, она пылала на белом снегу.
Священную пустоту расколол тихий голос Фиделиса, и маленький неприкосновенный купол стал распадаться на части.
– Госпожа.
Королева вернулась из пустоты и подняла на него глаза. Ей потребовалась всего секунда, чтобы прийти к реальной жизни, собраться, сосредоточиться. Мысли снова ожили и в голове с прежней быстротой появились решения и действия, рассчитанные на несколько шагов вперёд.
– Повязку и жгут. Нужно перевязать ему рану и как можно скорее отправить во дворец.
Слуга уже приготовил всё, что нужно, и ждал только распоряжения своей госпожи. Моррит был без сознания. Они вместе перевязали его рану и разместили его на лошади Фиделиса. Одному из оставшихся с ней стражей она приказала:
– Сообщи в дом Конкордия, что меня не будет на вечере по причине покушения на мою жизнь. Передай мои извинения.
Королева говорила коротко и по делу, не распространяясь, голос её теперь стал жёстким и совершенно металлическим, и эта холодная сталь пугала и заставляла трепетать. Слуга поклонился и отправился выполнять поручение, а королева вместе с Фиделисом поспешила обратно во дворец. Толпа растерянно и испуганно расступалась перед ними, все, даже самые словоохотливые, притихли. И только когда стук копыт по мостовой затерялся вдали, изумлённые зрители тихо начали обсуждать увиденное только что представление.
По приезде во дворец сильно побледневшего и бесчувственного Моррита сразу же доставили в неприкосновенное и тайное подземное помещение, которое служило королеве операционной и по совместительству хранилищем всех её медицинских препаратов и принадлежностей.
Все стены были уставлены полками, на которых и красовались плоды научной деятельности Фриджии. Полки с заспиртованными органами – гордость коллекции девушки – занимали почётное место. Рядом разместились образцы черепов. На других стеллажах теснились банки, тигли, колбы, всевозможные мешочки и коробочки со снадобьями, лекарствами, травами и порошками, и дальше – идеально острые сверкающие холодным блеском инструменты. Многие из них выполнены по индивидуальному заказу королевы, многие привезены из других стран. Весь этот набор обошёлся королеве неприлично дорого.
Это место – маленькая мастерская королевы, место её уединения и познания. У неё здесь были даже собственные научные труды – несколько книг и папки с бумагами. Это была её жизнь и страсть.
А сейчас на столе поместилось тело её преданного слуги.
Фриджия выгнала из операционной всех лишних и оставила только Эквитума на случай, если ей понадобится помощь. Любые лекари сейчас оказались бы бесполезны – никто так хорошо не разбирается в анатомии, как королева, никто даже не взялся бы за такую сложную операцию.
Взглянув на беспомощное тело своего слуги, лежащее на столе, на секунду Фриджия почувствовала слабость. Голова закружилась от мысли, что ей предстоит работать не с каким-нибудь посторонним и безразличным человеком, а с тем, кто в некоторой степени дорог ей. Но эта секунда прошла, и неуверенность сменилась холодной отстранённостью профессионала и решимостью с примесью надежды.
Рана была глубокая и, возможно, смертельная. Возможно – потому что в такие моменты надежда не оставляет до последнего, и пока сердце бьётся, можно попытаться спасти Моррита. Если он выживет, это будет чудо.
Фриджия, расчётливый, практичный, далеко не сентиментальный реалист, в любом другом случае признала бы, что человека с такой раной нельзя спасти. Но ведь перед ней лежал Моррит, близкий друг, очень важный для неё человек.
И этот крохотный лучик, маленький комочек надежды был единственным источником света в царстве тьмы её ледяной души.
Хирург и её ассистент продезинфицировали руки, инструменты и рану пациента, приготовили всё нужное для операции и приступили. Девушка мастерски управлялась с инструментами, пусть даже они не были удобны в использовании, её движения были точны, слова и распоряжения коротки и только по делу. Её внимание целиком и полностью сосредоточилось на ране и на состоянии Моррита. И полное погружение в работу приносило свои положительные результаты.
Никто не мог предугадать исход операции. Тем не менее, Фиделис отдал несколько распоряжений и сам принимал участие в подготовке комнаты для Моррита. Он выбрал светлую, тёплую и удобную в плане расположения комнату. В ней вымыли полы, протёрли пыль, вычистили всё, что только можно, кровать застелили чистым постельным бельём и принесли гору подушек. Мебель немного переставили и вынесли лишнее.