В данный момент станция Барага напоминала бойню. Ярко-красная бронированная дрезина, на которой они приехали сюда, выглядела как странный гибрид огромной жабы и пузатого лесного жука. Неподалеку от нее в луже крови лежал растоптанный труп Шера, неосторожно выскочившего из кабины в самом конце схватки. Чуть дальше валялись тела Грега и Стила, а также семерых воинов Костяного Племени, прозванного так из-за особого пристрастия его членов к человеческому мясу. Дикарей было восемь человек, но одному из них удалось сбежать на черном жеребце, затоптавшем по дороге Шера — водителя дрезины.
Патруль, прибывший на станцию на разведку, наткнулся на прекрасно подготовленную засаду. Живыми остались только Джаг и Кавендиш…
Разведчик был обязан Джагу жизнью. Сам он не носил ошейника, но все равно прекрасно представлял, чем может отблагодарить своего спасителя. Кавендиш предложил Джагу свободу. Пока поезд был еще далеко, Джаг должен был уйти, чтобы снова не попасть под контроль машины, управляющей Шагреневой Кожей.
Однако Джаг отклонил соблазнительное предложение и решил остаться.
Так и ждали они в тишине, изредка нарушаемой посвистом ветра.
Кавендиш был похож на статую с торчащим из левого плеча дротиком. Джаг безуспешно пытался вытащить его и в конце концов сломал пополам. Чтобы скоротать время и заглушить боль, разведчик скурил уже полдюжины своих любимых тонких сигар-медианитос.
Несколько раз Джаг чувствовал на себе тяжелый взгляд Кавендиша, однако не стал бы утверждать, что тот видел его: в глазах разведчика ничего не отражалось — мысленно он был очень далеко от станции Барага.
Во всяком случае, Кавендиш не проявлял по отношению к нему никаких особых эмоций — может быть, потому, что Джаг отказался от предложенной им свободы.
В силу характера Джагу были присущи сомнения, а сомнения, как известно, порождают молчаливость. Правда, сначала он говорил слишком громко, задавал массу вопросов, сам же и отвечал на них, призывая в свидетели своего коня, потом привык к тишине и замкнулся в коконе молчания.
Все свои принципы Джаг унаследовал от приемного отца и наставника Патча, который учил его науке выживания в новом диком мире.
Старик был скуп на слова, но если дело касалось воспитательных целей, то его красноречию мог позавидовать любой оратор. Тогда его просто невозможно было остановить. Однако, когда речь заходила о его личной жизни, из него невозможно было выдавить ни звука. Он ограничивался лишь ворчанием или гримасой.
Как и все дети, Джаг часто страдал от своей любознательности. Открывая мир, он задавал старику кучу вопросов и, не получая на них ответов, самостоятельно учился размышлять, рассчитывать, анализировать свои действия и поступки.
Совершенно бессознательно Джаг копировал манеру поведения старика, он стал таким же молчуном и, путешествуя бок о бок по горам, долинам и пустыням, два этих человека научились понимать друг друга с полуслова.
Кавендиш относился к той категории людей, которые знают цену своим словам и попусту их на ветер не бросают. В некоторой степени он был похож на Патча. Как и старика, его отличали выносливость и умение переносить боль. Украдкой наблюдая за ним, Джаг не замечал маски страдания на его лице, хотя боль, должно быть, была просто невыносимой: как-никак, плечо разведчика было пробито дротиком насквозь. Лоб Кавендиша покрылся тонким слоем пота, глаза блестели, но лицо его оставалось по-прежнему непроницаемым, и ничто не изменилось в его поведении.
В целом же по складу характера Кавендиш и Патч были совершенно разными людьми, можно сказать, диаметрально противоположными. Патч никогда ни перед кем не преклонялся. Так, по крайней мере, казалось Джагу. Он был немного интриганом, немного мошенником, торговал живым товаром, но всегда действовал только в своих интересах, хотя и связался со сбродом без стыда и совести.
Этих мелочных, недалеких и жестоких бандитов возглавлял Баском — человек, лишенный каких бы то ни было моральных принципов. В конечном итоге между ним и Патчем возникли серьезные разногласия, приведшие к разрыву. Финал же драмы произошел в захолустном борделе на самой границе Великой Соляной Пустыни: банда Баскома наконец-то настигла его, и Патча пристрелили в постели юной проститутки.
Джага Баском забрал с собой в качестве прислуги, а затем обменял на мула: не на чем было везти награбленное. Прошло несколько лет, и судьба снова столкнула Джага с бандой Баскома. На сей раз убийца Патча продал его в Тенессии Супроктору Галаксиусу, но все же Джаг отомстил за себя и за старика. В ожесточенном поединке на арене цирка он убил Баскома и его четырех помощников.