— Потреро еще не кончил ругаться!
— Плюнь на это, его паровоз переживет нас всех, — посоветовал Джагу Кавендиш.
Мимо них проплыла открытая платформа, защищенная мешками с песком, за которыми находились вооруженные до зубов охранники. Джага вдруг осенило:
— Вы уже решили, кто будет нас сопровождать?
— Не совсем. Я прикидывал и так и этак, говорил с людьми и считаю, что нам нужны специалисты, владеющие холодным оружием, ведь мы должны добраться до цели незамеченными. Я уже нашел лучника. Это пока все. А что, у тебя есть какие-либо идеи?
— Я думал о другой стороне проблемы, о той ударной силе, которая нам потребуется, если вдруг дела пойдут не так, как нам хотелось бы…
— Ну и что?
— Не знаю, возможно ли это, но неплохо было бы иметь в своем арсенале огнемет. Что вы скажете об этом?
Кавендиш бросил на него удивленный взгляд.
— Я сказал бы, что это великолепная мысль, и ее нужно как следует проработать. Огнемет! Хотел бы я знать, где ты думаешь раздобыть его? Огнемет, хм! Он мог бы здорово выручить нас в случае каких-нибудь неприятностей. Я думал о ручном пулемете, но у тебя в десять раз больше воображения, чем у меня!
— Может, стоит взять с собой и то и другое, а?
— Хорошая мысль. Сегодня вечером поезд остановится для заправки водой, тогда-то мы, не торопясь, все и обсудим.
Когда хвостовой вагон прошел мимо, Джаг спрыгнул с коня и перевел стрелку, открыв поезду новый участок горной трассы, после чего вскочил в седло и поскакал вслед за Кавендишем, который уже гарцевал на своем жеребце метрах в десяти выше по склону.
ГЛАВА 13
— Ну, и как он работает? — спросил Кавендиш у охранника, приставленного к огнемету, который представлял собой баллон из хромированной стали с наплечными ремнями для переноски и коротким гибким шлангом с толстым наконечником и спусковым механизмом.
— Очень просто: находящаяся внутри баллона жидкость мгновенно воспламеняется при контакте с воздухом. Остается только выбрать цель и нажать на спусковой крючок. Вот и все.
— Какова дальность поражения? — спросил Джаг.
— От пяти до пятнадцати метров он бьет точно в цель. При большем расстоянии огненный факел отклоняется.
— Его тяжело носить? — поинтересовался Кавендиш.
— Это дело привычки, — улыбнулся охранник, — много значит и дальность транспортировки.
— А ты смог бы нести его в течение трех суток?
Самодовольная мина мгновенно исчезла с лица охранника. После некоторого раздумья выражение его лица изменилось.
— А что я от этого буду иметь? — спросил он. — Ведь меня нанимали только для охраны поезда…
Разведчик отмахнулся от его возражения, как от назойливой мухи.
— Это не имеет никакого значения, — сказал он, — ты получишь все, что захочешь… если сделаешь свое дело.
На лошадиной физиономии охранника расцвела широкая улыбка, которую совсем не портили его горбатый нос и выступающая вперед верхняя челюсть с длинными, как клавиши пианино, зубами.
Его взлохмаченную рыжую копну волос можно было сравнить разве что с лесным пожаром.
— Огнеметом никто не владеет лучше меня, — заверил он.
— Позволь уж мне самому делать выводы, — хмыкнул Кавендиш. — Ты умеешь ездить верхом?
— Конечно!
— Тогда, может быть, что-нибудь у нас и получится. Ты знаешь, куда мы собираемся?
— Кое-что слышал. В Палисаду, верно? В любом случае мы должны ее проезжать, ведь так?
— Ты не боишься каннибалов?
— Я бы солгал, сказав обратное, но если все хорошенько взвесить, то лучше, пожалуй, встретиться с ними, на их территории, чем ждать за этими мешками с песком!
— Ладно. Как тебя зовут?
— Кертис.
— Хорошо, Кертис, мы тебя берем!
Охранник кашлянул в кулак.
— Но мы еще не договорились о доплате…
— Твоя ставка удвоена. Тебя это устраивает?
— Согласен, но я хотел бы получить ее до выхода.
Удивленный такой странной просьбой, Кавендиш на какое-то время замолчал.
— Не подумайте, что я не доверяю вам, — объяснил Кертис, — но у меня есть кое-какие должки, и я хотел бы вернуть их до отправления в поход. Кто знает, что уготовила нам судьба, и мне бы не хотелось оставить о себе плохие воспоминания.
— Такой подход заслуживает уважения, — согласился Кавендиш. — Пойди к Отису и сошлись на меня: он немедленно заплатит тебе все до последнего гроша. А теперь, если у тебя есть с кем попрощаться, не теряй времени: мы выходим завтра утром на рассвете.