— Поглядите! — громко окликнул товарищей румяный мужчина. — К нам идет ангел.
— Мне бы больше пришлась по душе земная женщина, — ответил другой.
Голоса их эхом разносились по чертогу.
— Смотрите, как она высока и прекрасна! — воскликнул третий. — Валькирия!
— Почти так же хороша, как норвежки.
Подходя к ним, Сольвейг тихо про себя улыбалась.
— Я с хутора, что рядом с фьордом Трондхейм.
— Что?!
— Так и есть! Она из Норвегии!
Пятеро окружили Сольвейг и с удивлением принялись ее разглядывать.
— Я… я ищу Ассера Ассерссона, — ровным голосом произнесла девушка. Голос ее звучал тихо, словно гудение пчелы.
— Кого?
— Мы о нем не слышали.
— Некоторые называют его Хальфданом.
— Хальфдан!
— Старый плут!
— Вот везет же некоторым.
— Он здесь? — Голос Сольвейг дрогнул.
Пятеро викингов были бы и рады продолжать свое зубоскальство, но их прервали. Из глубины грота раздалось громкое восклицание:
— Аллилуйя! Аллилуйя!
Сольвейг отступила назад и угодила прямиком в объятия одного дружинника.
— Здравствуй! — сказал тот. — Я Хакон!
Девушка быстро высвободилась.
— Я и не знала, что там вообще кто-то был, — сказала она, махнув рукой в сторону огромного грота под куполом.
— Сотни людей, — ответил ей краснощекий охранник. — Может, даже тысяча. И сама императрица.
— Она тут! — воскликнула Сольвейг.
— Она там, — уточнил тот, кивнув на склон. — В галерее.
— И… — нерешительно продолжила девушка.
Дружинники переглянулись.
— И он тоже, — завершил Хакон.
— Здесь?! — вскричала Сольвейг и зажала себе рот рукой.
— Если не улетел с птицами небесными.
— Наверх никого не пропускают, — вновь заговорил румяный. Он подмигнул Сольвейг и посторонился.
Сольвейг поблагодарила их всех и начала восхождение по изгибам лестницы.
— И такая молодая! — выкрикнул ей вслед один из охранников.
— Да она в дочери ему годится.
Мужчины загоготали. А Сольвейг уверенно поднималась от тьмы к свету.
У вершины лестницы стояло еще двое охранников. Один из них тут же окликнул Сольвейг:
— Стой! Сумку на пол.
Сольвейг поглядела на него. Темнокожий. В мешковатых портах. В руках сабля.
— Во имя императрицы! — встрял второй стражник. — Она же еще девочка! Тебе враги мерещатся за каждым кустом. — Он беззаботно взмахнул рукой и приказал Сольвейг: — Проходи!
Этот голос! Этот повелительный тон!
Когда Сольвейг ступила в ярко освещенную галерею, она оглянулась назад.
Такой рослый — на целую пядь выше обычного высокого мужчины. И с такой светлой бородой.
Сердце замерло у Сольвейг в груди.
То был Харальд Сигурдссон.
«Он не узнал меня. Я что, так сильно изменилась? — Она растерла щеки и пробежалась пальцами по косам. — Да. Да, конечно, я изменилась. Мне было всего десять. А теперь я уже проехала половину мира».
Сольвейг шагала по галерее. По правую руку одно за другим шли высокие окна, а стены между ними, как и потолок, были сплошь покрыты крошечными золотыми плитками. Слева располагались массивные мраморные колонны, и далеко внизу, в круглой пещере, толпились молящиеся.
Сольвейг прошла мимо большого скопления людей. Может, среди них есть и сама императрица? Императрица Зоя и ее любовник, мальчик-мужчина Михаил. У многих из царедворцев были странные безволосые лица, и они напомнили Сольвейг ощипанных цыплят. Она никак не могла понять, молоды они или стары.
Сольвейг пристально посмотрела на парящий купол, а затем сквозь просвет в мраморных перилах вниз. Там, в темноте огромного храма, колыхалось и гудело море верующих.
— Аллилуйя! Аллилуйя!
Эхо подхватывало восклицания и отвечало на них. Голоса поднимались все выше и кружились, кружились под куполом.
«Где? Где же он? — Сердце бешено колотилось у Сольвейг в груди. — Рядом с императрицей, в ее дружине? Мне никак туда не протолкнуться…»
Издалека, с самого конца галереи, на Сольвейг смотрело лицо со стены. Лицо мужчины, составленное из крошечных плиток.
«Он кажется таким сильным, — подумала она. — Но есть в его лице и доброта. И столько мудрости. И столько печали».
Сольвейг подошла к изображению и вгляделась в камешки.
Белоснежные. Цвета тюленьей шкуры. Цвета бакланьих перьев. Голубые, словно лед, как цветки льна, как незабудки. Алые, словно мак, словно вишня, и другие, цвета апельсинов. Зеленые, точно остролист и мята. Золотые и серебряные… серебряные и золотые…