Печаль и сочувствие волнами нахлынули на Кита — истинное сочувствие, смешанное с ощущением неправильности такого состояния, которые Кит понял так: «Это плохо. Тебя… ищут твои собратья, твой народ беспокоится… тебя нет… они тебя оплакивают…»
— Ну да, — кивнул Кит, — во всяком случае, некоторые из них.
Древний еще раз удовлетворенно хмыкнул, а затем, заглянув Киту, казалось, в самое нутро, послал эмоцию великодушного покровительства и всеобъемлющего братства. Кит подумал и сформулировал для себя это так: привет потерявшемуся, добро пожаловать в племя. Его приняли. У Кита возникло ощущение, что он возвращается домой.
Прямо передаваемые сильные эмоции заставили Кита задохнуться. Он не мог говорить из-за внезапного пробуждения давно сдерживаемых чувств. Из глаз полились слезы. В них было все сразу: чувство его непохожести на других, сожаление по поводу его слабости и никчемности, его ограниченного ума и зависимости от обстоятельств.
Однако со слезами пришло и утешение, подобное сильной ласковой руке, протянутой, чтобы поддержать падающего ребенка. Его страдания поняли, им посочувствовали. Во внутреннем голосе не содержалось даже намека на превосходство или осуждение. Главное — его приняли!
Когда Кит снова обрел голос, он смог только вымолвить:
— Спасибо!
ГЛАВА 34. Прозрения
Племя Речного Города осталось в стойбище на каменном уступе на зиму. Через несколько дней после прихода гостей Кит заметил, что каждое утро на рассвете молодые мужчины покидали теплые норы и пропадали в лесу. Возвращались они примерно за час до заката. Как он не старался, ему так и не объяснили, что они там делают.
Они не охотились. На охоту уходили Дардок с двумя женщинами. Они же собирали в лесу разные коренья и прочие припасы. А вот что делала в лесу молодежь, так и оставалось неизвестным. Во всяком случае, заготовками они не занимались. Любопытство допекло Кита, и он отправился за разъяснениями к Эн-Улу, который с момента своего появления почти все время проводил на дальнем конце уступа, кутаясь в меха и глядя на затянутую туманом реку.
— Простите за беспокойство, Эн-Ул, — еще издалека произнес Кит и вежливо покашлял. В разговорах с людьми племени он научился строить самые простые предложения, однако со стариком в этом не было необходимости.
Древний шевельнулся и сверкнул глазом на Кита.
«Добро пожаловать, Гидт», — проявилась в сознании Кита мысль.
Кит удивился. К тому, что он слышал голос у себя в голове, он кое-как привык, но он же не называл старцу своего имени! И не слышал, чтобы кто-нибудь в племени говорил его старику. Должно быть, старец выудил его из общего мыслеобмена.
— Я хотел спросить, — сказал Кит, усаживаясь рядом со старым вождем. — Молодые люди, — продолжил он, представив себе тех, кого он имел в виду. — Куда они ходят? Что они делают целыми днями?
Пришло обратное представление о молодых мужчинах вместе с чувством… самоотверженного труда. То есть они делают что-то важное и нужное, и оно как-то связано с Эн-Улом.
Обдумав образы, Кит дал свою интерпретацию:
— Они готовят тебе подарок?
Ответом ему был стандартный набор ворчания и удовлетворения. Его предположение одобрили. Старец спокойно выдержал взгляд Кита и медленным, неторопливым движением положил ладонь на его лоб. Прикосновение было тяжелым, но теплым. Мгновенно в сознании Кита возник образ странного дома, пожалуй, самого необычного дома, дома из костей.
— Они строят костяной дом? — поразился Кит. — Для тебя?
Снова удовлетворенное ворчание. Эн-Ул убрал руку.
Некоторое время они посидели в тишине, затем у Кита возникло ощущение, что его спрашивают: хочет ли он увидеть этот дом?
— Хочу ли я это увидеть? — произнес он вслух. — Да, — быстро решил он. — Хочу!
— Э-ли, — сказал старик низким, как раскат грома, голосом, и в сознании Кита возник образ встающего на горизонте солнца, но к нему прилагалось нечто незримое, но все же существующее, а еще ожидание, граничащее с уверенностью… в чем? В будущем?
Кит задумался, но потом просиял:
— Завтра? Ты говоришь о завтрашнем дне?
— Угу, — проворчал Эн-Ул так, словно камни перекатывались по дну реки. — День, который скоро настанет.
— Можно мне завтра пойти с молодежью? — спросил Кит, представляя, как уходит вместе с молодыми людьми на рассвете.