— Ты мне доверяешь, Кит?
— Конечно, я тебе доверяю, Мина. Просто… я имею в виду, мы только что встретились. Я не понимаю, почему…
— А если доверяешь, то слушайся! — Она ущипнула его за щеку. — Хватит разговоров, времени нет. Лей-линия сейчас активна, и в любую минуту Берли и его головорезы узнают о вашем побеге. К этому времени нам нужно быть как можно дальше отсюда.
— Но Луксор совсем недалеко! Несколько миль, — заметил Кит. — А ты говоришь, я должен ехать в Луксор!
— Если ты в точности будешь делать то, что я сказала, то скоро окажешься в другом часовом поясе, — она опять ущипнула его, на этот раз уже сильнее. — Хватит суетиться! Делай то, что я тебе говорю.
— Ну ладно, ладно. Сделаю. — Он потер щеку. — Мне это не нравится, но я сделаю, как ты говоришь.
— Вот и хорошо. — Она опять погладила его. — Успеем наговориться, как только я от них избавлюсь и сделаю то, что должна. — Она улыбнулась. — Расслабься, все будет хорошо.
Она пошла к Джайлзу, стоявшему на страже в конце Аллеи Сфинксов.
— Просто возьми пакет и делай, что тебе скажут, — крикнула она через плечо. — Если все пойдет хорошо, это займет всего несколько дней. Но все это время ты будешь занят, не волнуйся.
— Несколько дней, — с удивлением повторил Кит. — Ну ладно…
— Не больше недели, в крайнем случае, двух, — отрезала она.
— Как недели? — вскинулся Кит. — Подожди минуту.
— Максимум месяц. — Вильгельмина повернулась и подбежала к Джайлзу. — Мне пора. Увидимся.
Кит наблюдал за тем, как они уходят и чувствовал себя ребенком, забытым на парковке. В конце аллеи она взяла Джайлза под руку. Бывший кучер сэра Генри бросил быстрый взгляд на Кита, поднял руку в прощальном жесте и зашагал рядом с Вильгельминой. Они прошли между двойным рядом статуй. Потом налетел порыв ветра, взвихрилась пыль; обе фигуры стали видны нечетко, словно он смотрел сквозь жаркое марево, а затем и вовсе исчезли.
Кит еще раз вздохнул и задержал дыхание, прислушиваясь, нет ли погони, но услышал лишь трель одинокой птицы. Он немного успокоился и выдохнул. Он еще не отошел от потери Козимо и сэра Генри, да и его жизнь висела на волоске. Так что сейчас он стоял, обдумывая следующий шаг и жалуясь самому себе на то, что все как-то очень быстро происходит. На востоке солнце едва приподнялось из-за неровной линии горизонта. Если не уйти сейчас, придется ждать до вечера, а это, скорее всего, приведет к катастрофе. «Может, оно и к лучшему», — подумалось ему.
Мина велела ему начать переход у пятого сфинкса в конце ряда и быстро двигаться к восьмой статуе с головой барана — там примерно тридцать шагов. Если переход не получится, когда он достигнет восьмого сфинкса, надо замереть, постоять, а потом повторить попытку. Вильгельмина особо подчеркивала это. Прыжок в точном месте на аллее выведет его в определенное время — плюс-минус несколько часов, дней или, возможно, недель. Если даже немного отклониться от инструкций, он может сильно сбиться с временного курса.
Он вернулся к нужному сфинксу в конце аллеи, самому дальнему от храма, и остановился, отыскивая взглядом восьмую статую в длинном ряду. «Будь что будет, но я иду», — сказал он себе и быстро пошел вперед.
Он почувствовал, как воздух вокруг него задрожал, ощутил покалывание на коже. Когда он приблизился к нужной статуе, задул порывистый ветер. Ускорив шаг, он поравнялся с восьмой статуей и приготовился к переходу. Ничего не произошло. Вопреки всем естественным побуждениям, он вспомнил наказ Вильгельмины и замер.
«Вот тебе и раз», подумал Кит, ушел с лей-линии и поспешил к исходной точке. «Второй-то раз точно должно повезти», — пробормотал он. Снова последовало знакомое покалывание на коже, как будто перед ударом молнии воздух напитывался электричеством. Порывистый ветер швырнул в глаза мелкий песок, глаза заслезились, так что он с трудом видел, куда идет. Должно быть, он бессознательно замедлил шаг, потому что дошел до восьмого сфинкса, а прыжка так и не последовало.
— Эй, прыгун! Похоже, ты совсем навыки потерял — пробормотал он. Или он и в самом деле утратил ловкость?
Мысль о том, что он может застрять в Египте 1920-х годов, да еще с людьми Берли на хвосте, была невыносимой, поэтому он бросился обратно к исходной точке и встал наизготовку, прижавшись пальцами ног к воображаемой линии. Опустив голову, как спринтер, ожидающий выстрела, он пробормотал: «В третий раз повезет!» и побежал.
На этот раз с решимостью, отсутствовавшей в первых двух попытках, он заставил себя прыгнуть. Возможно, именно решимость и послужила ключом к успеху, ибо уже на подходе к восьмому сфинксу он почувствовал, как задрожал воздух; дрогнула земля, и мир вокруг стал тусклым и неясным, но лишь на короткое мгновение. Из-за рывка, предшествующего прыжку, он не сразу остановился, но, сделав несколько шагов, все же заставил себя оглядеться.