Девочка, подталкиваемая отцом, робко приблизилась. Она не осмелилась встретиться взглядом с королем, но склонила голову, стискивая свой лавр дрожащими руками.
— Это для меня? — спросил Турмс, наклоняясь вперед.
Девочка кивнула.
— Благодарю, — сказал он, нежно беря ветку лавра, — и боги благодарны тебе. — Он положил руку ей на голову, ощутив нежное тепло молодого тела. — Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя? — Она не решалась говорить, и он подбодрил ее: — Говори, дитя. Небо готово исполнить твое желание.
— Моя мать… — едва слышно шепнула девочка, опустив голову.
— Так. Говори, что у тебя на сердце?
— Она очень больна.
— Твоя мать больна, и ты хочешь, чтобы она выздоровела, — в этом твое желание?
Девочка кивнула.
Турмс обратился к отцу, стоявшему позади дочери.
— Как давно? — спросил он.
— Два дня, мой господин, — ответил человек.
Турмс кивнул. Он выпрямился, поднял лицо к небу и закрыл глаза руками. Постояв некоторое время в молчании, он опустил руки, улыбнулся и сказал:
— Бояться нечего. — Он нагнулся, взял девочку за подбородок и мягко принудил ее поднять голову. — Твоя мать поправится. Болезнь пройдет. Через три дня силы вернуться к ней.
— Благодарю, мой господин, — страстно произнес мужчина. Лицо его посветлело.
Повернувшись к одному из помощников, Турмс распорядился:
— Пошлите в дом этого человека одного из придворных врачей с сонным снадобьем и средством против лихорадки. — Мужчину и его дочь он напутствовал следующими словами: — Идите с миром. Боги рады удовлетворить вашу просьбу.
Низко поклонившись, мужчина попятился сквозь толпу, увлекая за собой дочь и бормоча благодарности.
— Кто будет следующим? — спросил Турмс.
Человек в короткой тунике и сандалиях поденщика выступил вперед и опустился на колени. Он протянул руки с тяжелой гроздью спелого фиолетового винограда.
— Господин мой король, выслушай меня. Прибегаю к твоей мудрости.
Кивнув помощнику, чтобы принял дар, Турмс спросил:
— Что беспокоит тебя, друг мой?
— Я прошу справедливости, мой король.
— Я слушаю тебя. Говори свободно.
— Мой король, я работал на человека, который обещал платить мне каждый вечер. Я проработал два дня бесплатно, а прошлой ночью он меня уволил. Когда я стал жаловаться, что мне не заплатили, он натравил на меня собак. Они порвали мою одежду. — Он указал на рваную дыру на краю туники. — Я всего лишь хотел бы получить обещанную плату.
Турмс задумчиво смотрел на человека, стоявшего с опущенной головой.
— Почему он уволил тебя?
— Без причины, мой король.
— А почему он не заплатил тебе? Для этого были причины? — мягко спросил король-жрец. — Он подозревал тебя в воровстве, видел пьяным, или ты ленился?
— Мой король, — возмущенно воскликнул жалобщик, — я честный человек и работаю честно. Я честно заработал свою плату, а теперь я голодаю, и мои дети голодают.
— Сколько тебе должны были заплатить?
— Двадцать пять динариев, — мгновенно ответил мужчина. Турмс заглянул ему в глаза, но его подданный бестрепетно выдержал взгляд короля.
— Я убедился в твоей правоте, — заявил король. Повернувшись к одному из служителей, он распорядился: — Дай этому человеку пятьдесят динариев из моей казны. Пошли Мастера Свитков с двумя солдатами, пусть заберут столько же у нанимателя этого человека.
Служитель взял восковую табличку и стилусом из розового дерева сделал пометку на мягком воске. К королю приступили другие просители. Кто-то добивался суда, другие просили назвать благоприятное время для начала того или иного предприятия, третьи умоляли об исцелении от различных недугов. Каждый принес подношение, которое служители принимали и складывали в растущую кучу, но все суждения короля неизменно заносились на таблички.
Ряды просителей начали редеть, и тут сзади послышался шум. Турмс в это время говорил, но заметив волнение, прокатившееся по оставшейся толпе, постарался побыстрее закончить и обратился к своим людям.
— Что там происходит? Чем вызван этот ропот?
— Явился некто, лорд-король, — доложил служитель. — Незнакомец. Он просит о встрече с вами.
— Незнакомец? — удивился Турмс; его пальцы нащупали камешек, спрятанный в рукаве. — Освободите дорогу, пусть подойдет.
По приказу короля собравшиеся расступились, пропуская вновь прибывшего. Турмс всмотрелся. К нему приближался высокий мужчина в странной одежде, делившей его длинное тело пополам — белое сверху, черное снизу, — но лицо королю понравилось, открытое и дружелюбное, оно показалось ему знакомым