— Какого черта ты делаешь в моем доме?!
Дин развернулся и увидел мужчину в белом костюме и синей фуражке. И стену, просвечивающую сквозь него. За годы охоты Дин видел великое множество привидений, но ни одно не было таким…таким четким.
— Ну…
— Я задал тебе вопрос, юноша. Это моё жилище, и я бы желал узнать, что ты тут делаешь!
— А вы..?
— Капитан Терренс Нейлор, естественно! А теперь отвечай на мой вопрос, тысяча чертей!
Глава 5
Грег Митчелл не раз говорил своей жене Кристе, что Ки-Уэст — отличное место для новогоднего отдыха, но только на третий день их пребывания здесь она признала, что муж прав. Как всякий счастливо женатый мужчина, Грег примирился с тем, что никогда не услышит, что в чем-то прав, поэтому признание жены стало для него значительной победой.
Скептицизм Кристы исходил из того, что Ки-Уэст не очень подходил для подводного плавания. Они ныряли на Гавайях, на архипелаге Теркс и Кайкос, на островах Кука и в Папуа- Новая Гвинея и в множестве других мест, куда более приспособленных для ныряния с аквалангом. Но в тех местах не было такой замечательной ночной жизни. Каждый вечер они заходили в новый бар, пили хорошее пиво и слушали хорошую музыку. Однажды они даже отважились на караоке, исполнив хором «Time of My Life» и «Paradise by the Dashboard Light».[20]
Вот и сегодня они хотели снова понырять, но поднялся сильный ветер и вода была неспокойная. К счастью, им позвонили в отель и предупредили, так что было время обдумать другие планы. В итоге решили побыть прилежными туристами и осмотреть достопримечательности.
— Хочешь в «Малый Белый дом»? — предложил Грег.
Они с супругой сидели в изножье кровати в своем номере отеля «Хаятт» на Фронт-стрит.
— А дом Хемингуэя?
— Ну можно. Хотя это всего лишь Хемингуэй, — едва слова слетели с губ, Грегу захотелось взять их обратно.
— «Всего лишь»? Эрнест Хемингуэй — величайший американский писатель!
— Только если не учитывать других американских писателей.
Они годами спорили об одном и том же. На самом деле, они начали спорить еще даже до того, как решили встречаться — а именно на уроке американской литературы в колледже. Учитель, естественно, был на стороне Кристы, зато большая часть класса поддерживала Грега.
Криста собиралась добавить что-то еще, но закрыла рот и махнула рукой:
— Не будем ссориться. Слушай, чтобы ты не думал о творчестве Хемингуэя, он здесь жил, и тут в его честь обустроили великолепный музей. И там полно кошек.
Грег моргнул:
— Кошек?
— Точно, — подтвердила Криста. — Целая куча кошек. И все шестипалые.
— Да ты шутишь! — Грег вытаращил глаза. — Какая прелесть! Кошки с полидактилией — это нечто!
Грег всю жизнь был кошатником. В Лоуренсе, Канзас, у них остались три кошки, за которыми на время отъезда хозяев присматривала сестра Грега.
Криста покачала головой и встала, подхватив внушительную черную сумку. Дорогое изделие не вполне подходило под футболку, шорты и сетчатые сандалии, но Криста настаивала, что ей нужно где-то носить всё, что может пригодиться, и Грег давно прекратил попытки ее переубедить.
— Почему ты не говоришь просто «шестипалые», как все нормальные люди?
— К чему я и клоню, — он подцепил потрепанную кепку с вензелем из первых букв Канзас-Сити, которую носил еще в детстве, и поспешил за женой. — Это Хемингуэй называл таких кошек шестипалыми, а более или менее образованный человек использует термин «полидактилия».
Супруги захлопнули дверь (если ей не грохнуть хорошенько, может и не закрыться, а в номере остались ценные вещи) и пошли к лифту. Не переставая рыться в сумке, Криста снова заговорила:
— Да, но этот термин неточный. «Полидактилия» — это когда пальцев больше, чем положено. А шестипалый — это как раз про тех кошек, которые с шестью пальцами… ага! — последний возглас относился к найденным в глубинах сумки солнечным очкам.
Грег терпеть не мог, когда Криста надевала солнечные очки, потому что они закрывали ее чудесные голубые глаза. После спора на уроке литературы они друг другу не приглянулись, но в следующем семестре столкнулись на вечеринке у общего друга. Криста покрасила волосы, и Грег ее не узнал — вот и принялся ухаживать за девушкой с великолепными голубыми глазами. Только проговорив всю ночь — уже после того, как вечеринка затухла — он сообразил, что это она выступала его главным противником. Ее глаза были словно озера лунного света, и она только хмыкнула, когда Грег впервые сказал это вслух.
20
«Time of My Life» — песня американской группы «Franke and the Knockouts», прозвучавшая в фильме «Грязные танцы»;
«Paradise by the Dashboard Light» — песня из альбома американского рок-певца Марвина Ли Эдея.