Сэм вытаращил глаза:
— Эрнест Хемингуэй?
— Он самый, братишка. Папаша распугал всех китикэтов и парочку turistas впридачу. Никто не скопытился, но синяков перепало немало.
— Надо это дело проверить, — проговорил Дин.
— Легко, — откликнулся Яфет. — Там открыто.
— Шутите? — возмутился Сэм. — После того, как пострадали люди?
Яфет пожал плечами:
— Не смотри на меня так. Я просто здесь живу.
— Надо идти прямо сейчас, пока не пострадало больше людей.
— Ага, — согласился Дин. — А что там с девушкой, которой горло перерезали?
— Я ее видел. Она не покупала стихи, но хоть вежливая была. Видел, как заходила в бар, а как выходила, не видел. Мож, с другой стороны вышла. Ее нашли на Фронт. Сера в ране и всё такое, как положено. Ничего больше не слыхал, но после этого страшилки в разнос пошли.
Сэм со свистом выдохнул сквозь зубы:
— Сходится. Страшное колдунство, как ты и сказал, Дин. А с человеческой жертвой заклятие стало достаточно сильным, чтобы натворить дел.
— Секундочку, — Дин будто что-то вспомнил. — Ты ж сказал, что весь шабаш завертелся еще с полгода назад.
— Да, но не такой уж глобальный шабаш. Просто их больше стало. А после той чувихи всё и завертелось. Совершенно неприкольно.
— Значит, две волны уже прошли, — проговорил Сэм. — Боюсь представить, какой будет третья.
— Ладно, давай по коням и навестим мертвого писателя, — Дин достал из кармана десятидолларовую купюру и бросил в чашку.
— Спасибо, мужик! Можешь взять десять стихов!
— Спасибо, обойдусь, — отказался Дин.
А Сэм все-таки не обошел вниманием пробковый щит:
— Если не возражаете, я одно возьму.
Дин возвел глаза к небу:
— Ты такой зануда.
— Ясен перец, парень, — не поддержал его Яфет. — Бери любое.
Младший Винчестер окинул листочки взглядом и снова повернулся к Яфету:
— Какой посоветуете?
Поэт отковырнул красную кнопку в левом углу щита и снял листочек:
— Называется «Ода Воде из Бульбулятора[26]». Думаю, оно каждому придется по душе, понимаешь?
При виде выражения братового лица Дин с трудом сдержал смех.
— О нет, боюсь, мне не понравится, — Сэм еще раз оглядел щит и указал в центр. — А вот это?
— Это моё последнее — «Сонет Солнцу Заходящему». Практически игра слов, сечешь?
Сэм улыбнулся и, взяв стихотворение, протянул Яфету доллар.
— Не нужно, чувак. Твой брат уже заплатил.
— Да ладно. Человек искусства должен получать деньги за свой талант.
Дин потер лоб, найдя ситуацию и забавной, и печальной:
— Пересечемся, Яфет. Мы остановились в «Нейлор-Хаус», так что дай знать Ники и Бодж, если что-то еще узнаешь.
— Заметано, чувак. Буду бдить, ладушки?
— Ясен перец, — широко улыбнулся Сэм.
Глава 7
Они приближались к Малому Белому дому, и Хорхе улыбался, поглядывая на восторженное лицо Рейналдо. Брат ненавидел тропики. Он шутил, что, переехав из Пуэрто-Рико в Нью-Йорк, потерял по пути терпимость к влажности. В итоге было чертовки трудно вытянуть Рейналдо в Ки-Уэст, где Хорхе жил со своим бойфрендом Сайласом. Они несколько раз приезжали в Нью-Йорк на Рождество (до первой поездки Сайлас, уроженец Флориды, никогда в жизни не видел снега), но Рейналдо только извинялся и не спешил с ответным визитом.
Всё изменилось, когда Пабло, сын Рейналдо и — по всеобщему мнению — единственный положительный момент женитьбы, начал проходить в школе американских президентов. Со страстью, характерной только для восьмилеток, он с головой окунулся в океан информации, желая знать про них всё-всё: как президентов выбирали, что они делали во время правления и так далее. Рейналдо пришлось перерыть горы литературы, чтобы удовлетворить любопытство сына. Правда, Пабло довольно быстро остыл и переключился на другие увлечения, зато Рейналдо продолжил изучать президентов и поехал на этой почве еще похлеще своего отпрыска. Вот так он и оказался в Ки-Уэсте. Рейналдо согласился как-нибудь перетерпеть жару и влажность, но с единственным условием: если Хорхе и Сайлас отведут его в Малый Белый дом. Он подождал, пока после Нового года не спадут цены на билеты (из-за алиментов и низкооплачиваемой работы приходилось экономить, где только можно), и прилетел в Ки-Уэст.
И вот они стояли у входа в Малый Белый дом, и Рейналдо выглядел так, будто Иисус сошел на землю и лично сообщил, что комната в Раю ему обеспечена. Заплатив за вход, они присоединились к группе — совсем маленькой, надо сказать: их трое плюс женщина и мальчик с таким же цветом кожи, должно быть, мать и сын. Экскурсию вела бойкая юная блондинка по имени Лори, вещавшая о истории здания высоким пронзительным голосом: