Эволюция человеческого разума до сих пор ставит в тупик ученых и философов. Да, можно проследить увеличение размеров больших полушарий головного мозга от первых гоминидов до появления вида «человек разумный» приблизительно двести тысяч лет назад. Но остается неизвестным, почему пятьдесят тысяч лет назад у нашего вида совершенно неожиданно стремительно вырос интеллект.
Антропологи называют этот исторический момент «большим скачком вперед». Ископаемые останки свидетельствуют о внезапном взрывном развитии искусства и музыки и даже о совершенствовании оружия. С точки зрения анатомии, размер головного мозга человека изменился незначительно, чем никак нельзя объяснить такой скачок. Однако, несомненно, произошло что-то фундаментальное, что вызвало столь стремительный рост разума и сознания. Гипотез, объясняющих это, предостаточно: от изменения климата до генетических мутаций и даже изменения образа питания.
Еще больше удручает тот факт, что на протяжении последних десяти тысяч лет наш головной мозг уменьшается в размерах – к сегодняшнему дню он сжался на добрых пятнадцать процентов. Что означает эта новая перемена? Какое будущее она нам несет? Ответ лежит в разгадке тайны «большого скачка вперед». Но в науке до сих пор нет никаких гипотез, убедительно объясняющих эту поворотную точку в истории человечества.
Пока что нет.
А откровения, которые можно найти на страницах этой книги, поднимают еще более тревожный вопрос: стоим ли мы на пороге второго «большого скачка вперед»? Или же мы обречены снова откатиться назад?
Разум появился в результате эволюции, причем нельзя утверждать, что это было благом.
Разум измеряется способностью изменяться.
– Беги, малышка!
Лес позади был озарен заревом пожаров. Вот уже целый день огонь гнал К’рука и его дочь Онку все выше в заснеженные горы. Однако больше всего К’рук боялся не удушливого дыма и не обжигающего жара. Оглянувшись, он всмотрелся вдаль, стараясь хоть мельком увидеть охотников – тех, кто запалил лес, преследуя двух беглецов. Однако врагов не было видно.
И все же вдалеке слышался вой волков – огромных хищников, повинующихся воле этих охотников. Судя по звукам, теперь стая была ближе, в соседней долине.
Беглец тревожно взглянул на солнце, склонившееся к самому горизонту. Оранжевое сияние в небе напоминало о тепле, которое ждало в той стороне, о родных пещерах, спрятанных под зелеными горами и черными скалами, где вода еще текла, не став твердой, где в лесах у подножия гор в изобилии бродили олени и зубры…
К’рук явственно представил себе яркое пламя костров, жарящиеся куски мяса, с шипением роняющие в огонь капли жира, и людей племени, собравшихся вместе перед тем, как устраиваться на ночлег. Он тосковал по прежней жизни, но понимал, что отныне эта дорога закрыта для него – и в особенности для его дочери.
Внимание беглеца привлек полный боли, пронзительный крик, раздавшийся впереди. Онка поскользнулась на замшелом валуне и упала. Вообще-то девочка уверенно передвигалась по горам, однако теперь отец и дочь вынуждены были непрерывно идти на протяжении вот уже трех дней.
Встревожившись, отец помог девочке подняться на ноги. Наполненное страхом юное лицо Онки блестело от пота. К’рук потрепал дочь по щеке. В изящных чертах ее лица он видел ее мать, целительницу племени, умершую вскоре после рождения дочери. К’рук провел пальцами по огненно-рыжим волосам Онки.
«Она так похожа на свою мать…»
Однако в лице дочери он видел и другое – то, что заклеймило девочку как чужачку. Нос у Онки был тоньше, чем у кого-либо из племени, даже с учетом того, что девочка видела в своей жизни всего девять зим. Лоб у нее был более прямой и не такой массивный, как у других. К’рук заглянул в ее голубые глаза, ясные, словно летнее небо. Все это говорило о том, что в жилах Онки течет смешанная кровь: кровь племени К’рука и кровь тех людей, которые недавно пришли с юга, обладающих более хрупкими конечностями и быстрыми языками.
Такие особенные дети считались знамением, свидетельством того, что два народа, древний и молодой, могут жить вместе в мире, пусть даже и не в одних и тех же пещерах. По крайней мере, они смогут делить охотничьи угодья. По мере того как два племени сближались, рождалось все больше и больше таких детей, как Онка. К ним относились с благоговейным почтением. Они смотрели на мир другими глазами и, вырастая, становились великими шаманами, целителями, охотниками…