Оставался вопрос с огоньками в глазах скелетов. Каждый раз, когда я уже отработанным движением обменивал кисть или предплечье на чужой череп, пара бледно-зеленых искорок влетали мне в глазницы и пропадали. Что-то точно менялось, вот только что именно — я никак не мог понять. Сильнее мое тело не становилось, никаких особых способностей не появлялось, в общем очередная непонятка, которую мне еще только предстояло разгадать.
Ну что же, это все, конечно, здорово, но отсюда нужно выбираться, мечей у меня накопилось много, щитов — тоже, всё равно все с собой не унесу. Воткнул между ребрами и ключицей один меч, уткнув его острием в тазовую кость, хват щита надел на рукоять, вот тебе и запасное оружие. Большего и не требовалось, на пути наверняка еще встретится много скелетов. По той же причине не стал брать с собой много… запчастей, да и нести кости, потерявшие магическую связь и превратившиеся в россыпь белых камушков — то еще занятие.
Стараясь не казаться своим собратьям подозрительным, боя с несколькими скелетами разом мой череп бы не выдержал, я, тем же строевым шагом, вошел под высокую арку и очутился в длиннющем коридоре. Сто шагов, двести, пятьсот, тысяча… казалось, они были бесконечными. Сложно было представить труд, потребовавшийся, чтобы все это возвести. Хотя, кто запрещал архитектору использовать для этого тех же скелетов? Оказалось, что мой инкубатор был лишь одним из множества: проходы сливались, расширялись, словно великая каменная река, а я был в ней лишь капелькой. Капелькой, среди таких же как я, скелетов.
Да, спустя час ходьбы я уже шел в плотном потоке, вокруг меня были сотни гладких черепков и вдвое больше тусклых, мертвенно-зеленых огоньков. На меня, оглядывающегося по сторонам, внимания никто не обращал, однако огромных трудов стоило воздержаться от восторженных охов и ахов, рассматривая изукрашенные стены тоннелей. Изображенные на них баталии, сцены грандиозных пиров, каких-то коронаций, церемоний, приемов и советов, все смешивалось в сплошное полотно, правда, от этого не менее впечатляющее. Может быть сами коридоры строили и скелеты, но эту красоту точно ваял кто-то куда более умный.
Через каждые несколько метров, изображая на соответствующем изразце солнце, был вмурован большой кристалл, излучавший холодный синий свет. В их сиянии наша процессия была похожа на реку еще сильнее: белые кости собратьев, да и мои тоже, приобретали нежный голубой оттенок и, если бы марширующая колонна скелетов не смотрелась так жутко, это было бы даже красиво. Наверное. Хотя, черт его знает, я все-таки не помню никаких критериев красоты, мне просто так кажется, а у нормального человека от такого зрелища может челюсть будет чечетку отплясывать.
Ну да ладно. Прошло еще полчаса и, наконец, бесконечный марш окончился. Мы вышли в огромную залу, в сотни раз больше предыдущей: другой ее конец терялся где-то в темноте, а потолок уходил вверх, туда, куда не доставал свет кристаллов. Правда, никакого прохода мимо стоящего на возвышении Темного Господина, никаких лозунгов и призывов к сплочению. Даже жалко, я надеялся на что-то внушительное. Однако реальность опять оказалась далеко не такой, какой я ее представлял. Колонна скелетов, уже насчитывающая тысячи одинаковых белых воинов, собиравшаяся так долго и так кропотливо, просто взяла и растеклась по сотням коридоров.
Это было… скучно. Я уже думал, что мы пойдем в атаку на мелких человечков и сокрушим их нашей бесконечной мощью, но, видимо, не судьба. Да, никаких угрызений совести по поводу возможного убийства людей я не испытывал: я помнил, как один из них раскроил мне череп в прошлый раз и не питал к теплокровным никаких теплых чувств. Простите за каламбур. А на деле, похоже, все сводилось к тому, что скелеты были простым пушечным мясом, призванным сдерживать натиск человечков, не более. Моей судьбой было снова распасться грудой костей под чьей-нибудь булавой или заклинанием, также, как и в прошлый раз, и в позапрошлый… и до этого… и еще… и в тот раз… чтобы потом опять собраться в одном из инкубаторов и отправиться в очередную атаку.
Ну нет! Нахрен! Я изменился, я научился думать, научился чувствовать, не знаю, как, не знаю, зачем, но это факт. А это означает, что моя судьба не может быть такой же, как у этой белой постукивающей костями по полу массы. Ведь кто знает, может быть, умерев в этом состоянии, я вернусь к жизни снова тупым болванчиком, лишившись всех радостей осознанного существования. Это мне не подходит!