— Подожди, Гэйвен, — остановила его Фрея. — Я не могу оставаться здесь. Я думаю, мы должны перевезти отсюда Элеонору, ФайрЭнн, меня и моего брата.
— И куда ты предлагаешь вас отправить? — несмотря на усталость, голос Гэйвена звучал резко. — И еще, как ты собираешься себя защищать?
— Я поехала бы с ней, — тихо предложила Ребекка.
— И я, — решительно стукнула тростью по полу миссис Ки. — Она не сможет одна заботиться обо всех, а я не хочу терять хорошего учителя. В моем возрасте, — старушка усмехнулась, — нельзя пропускать уроки.
— Бабушка! — ласково обняла ее за плечи Тинг.
— Это место приносит мне пользу. Однако я все же не вечна.
— Все это ничуть меня не успокаивает. Куда я вас отправлю? Как обеспечить вашу безопасность? — нахмурился Гэйвен.
— Мы просто обсуждаем эту проблему. Фрея права, их нужно переселить. Вот мы и должны решить, куда именно, — примирил их Томас.
— Авенха! Ее почти отстроили к зиме, — напомнил Генри.
— Вполне возможно, — кивнул Томас. — Нужно все продумать. Изабелла попытается взять реванш, — и поднялся.
— Тем более нам нужно отдохнуть, пока есть такая возможность, — заметил Гэйвен и пошел наверх к Элеоноре и ФайрЭнн.
Фрея проводила его взглядом, легонько вздохнула, потом уставилась на огонь и так погрузилась в его созерцание, что не заметила, как все разошлись. Поднос Джордж подошел к ней, подхватил чашку и блюдце, которые чуть не выпали у нее из рук, и она погладила его.
— Спасибо, Джордж. Серьезные размышления на серьезные темы чуть не усыпили меня. — Она встала и удалилась.
— Мне приходилось убивать людей и за меньшие провалы, — прямолинейно заявила Изабелла.
— Так же, как и мне, за меньшие оскорбления и упреки, — парировал Джоннард, не желая уступать матери.
— Сначала мы потеряли Левкаторов, теперь — заложников. Как, по-твоему, я после этого смогу навязать свою волю этому миру?
— Вряд ли стоит напоминать, что твои сундуки теперь полны деньгами.
— Но моя крепость пуста.
Изабелла сердито заходила по комнате, повернувшись к сыну спиной — еще одно оскорбление. Если бы она хоть немного уважала его, то не стала бы так делать. В Джоннарде все рос и рос безудержный гнев.
И к тому же плечо болело, на нем образовался темно-лиловый кровоподтек. Он расправится с Магами! Поодиночке или сразу со всеми! В любом случае они будут его и пожалеют об этом в тот же момент, когда это произойдет. Глупцы, даже и владеющие Магией, все равно остаются глупцами.
— Твоя крепость стоит, так же как и твои Врата, — обиженно и сердито произнес Джоннард.
— Врата! И куда ведет эта бездна?
— Это не имеет значения, — с презрением ответил сын.
Изабелла резко повернулась:
— Не имеет значения? Думай, что говоришь!
— Нет, это ты думай, что говоришь, — подался вперед Джоннард. — Я открыл одни Врата, могу открыть и другие. Эту возможность ты не учла? Или ты думаешь, что это была случайность? Не считаешь ли ты меня мошенником?
На лице матери появилось выражение, которого он не мог понять. Неужели она действительно так думала о нем? Джоннард постарался вернуть себе хладнокровие, хотя в нем кипела ярость, так, что хотелось разнести всю крепость… Он сжал руку в кулак, и боль в плече стала еще острее. Ничего не сказав, он двинулся к двери.
— Куда ты направился?
— Далеко, — ответил Джоннард сквозь стиснутые зубы. — Если ты забыла, могу напомнить: кто-то знает о наших торговых делах, кто-то в Торговой Гильдии предал нас, и я намерен выяснить, кто это. Больше они этого не сделают. — Он вышел, прежде чем мать успела запретить ему, хотя в глубине души он хотел, чтобы она попробовала его остановить.
Шел небольшой дождь, однако всадник и лошадь почти не обращали на него внимания и промокли до нитки, когда достигли предместий Нарии. Уже зажгли фонари, когда Джоннард спешился у здания Торговой Гильдии и передал поводья испуганному конюху, который, возможно, узнал его. Ученик впустил его внутрь, поклонился и побежал звать кого-нибудь из начальников гильдии. Джоннарду было все равно, кто выйдет к нему, лишь бы вышел. Он стянул перчатки и постучал сапогами по полу, стряхивая с них капельки воды.
— Мастер Джоннард! Какая честь! — Самодовольный, разодетый, растолстевший, пахнущий кислым вином, к Джоннарду спешил сам глава гильдии Шмор. За воротник у него все еще была заткнута салфетка; он явно прервал свой ужин. — Что я могу для вас сделать? Сделка выполнена? Какие-то проблемы?
Шмор лебезил перед Джоннардом, и его жирное тело колыхалось.
— Да, выполнена, — ответил Джоннард, освобождая свою руку из потной ладони Шмора. — Но выполнена плохо. Одним из условий нашего соглашения была полная секретность. Я думаю, мы получили ваши заверения на этот счет? — Он небрежно поигрывал перчатками.
— Конечно, вы получили! — негодующе изумился Шмор. — Я вас не понимаю!
— Тогда мне придется вам объяснить. — Стройный, аккуратный Джоннард шагнул к нему, взял за горло, за его дряблую кожу под бородой, и начал сжимать своими железными пальцами. — Нас скомпрометировали, Шмор. И я знаю, что с нашей стороны ни один человек не сделал бы такую глупость, как распускать свой язык. Значит, это кто-то с вашей стороны.
Лицо Шмора побагровело:
— Нет-нет! Ни один из моих людей! — В горле у Шмора забулькало, и Джоннард слегка ослабил хватку. — Уверяю вас. В старые времена я заподозрил бы одного из ваших людей — Фреммлера. Но теперь я так не думаю. Он вроде бы вполне верен вам. Поверьте мне, мастер Джоннард, я не знаю ни одного, кто оказался бы настолько глуп, чтобы пойти против гильдии или Изабеллы и Черной Руки. — Шмор задыхался, его горло судорожно дергалось в руке Джоннарда. — Наша сделка выполнена, и мы надеемся заключить много новых. Никто из гильдии не пошел бы против вас.
— Кто-то пошел.
Торговец отчаянно дергал руками:
— Я проведу расследование! Я переверну все вверх дном, чтобы все выяснить! Сделаю все, что могу! — В горле у него снова забулькало. Каким бы неприятным ни был этот человек, Джоннард поверил ему и отпустил. Шмор поспешно отступил назад, потирая горло. — Я не буду знать ни минуты отдыха, пока не найду того, кто это сделал, и передам его в ваше распоряжение. — Он низко поклонился Джоннарду.
— Не вздумайте меня надуть, — предостерег его Джоннард. — Не надейтесь подсунуть мне какого-нибудь бедолагу, чтобы только меня успокоить. Мне нужна правда, и вам меня не провести.
— Я все понял, мастер Джоннард, все понял. — Шмор прокашлялся и каким-то униженным тоном произнес: — Вы уже… ужинали?
Джоннард не имел ни малейшего желания сидеть за одним столом с этим человеком.
— Я найду какой-нибудь трактир.
Шмор явно испытывал облегчение:
— Тогда позвольте порекомендовать вам «Горячий вертел». Это заведение в квартале отсюда. Чисто, приличная еда и отличная выпивка.
— Надеюсь скоро услышать от вас новости, — грозно глядя на него, сказал Джоннард.
Шмор поднес салфетку ко рту, он едва сдерживался, чтобы не расплакаться.
— А я… я надеюсь в самом скором времени предоставить вам удовлетворительный ответ.
Когда Джоннард закрывал дверь, ему показалось, как кто-то всхлипнул.
В трактире пахло соломой, сыростью, пивом и шипящей на вертеле колбасой. Пиво было настоящее, изготовленное по старым рецептам, густое и с богатым вкусом, совсем не похожее на те помои, которые подают во многих современных барах; и такой колбасы Джоннард тоже никогда не пробовал. Впрочем, все это его мало заботило, он просто утолял голод. Сидя один за столом, он держал кружку, спокойно выдерживал взгляды других посетителей, которые обращали внимание на его странную с их точки зрения руку — с пятью пальцами.
После двух кружек пива Джоннард решил, что пора трогаться домой. Пиво несколько улучшило его настроение. Он бросил на стол местную монету и уже собирался встать, как вдруг перед ним оказался какой-то пищащий оборвыш.