Утром следующего дня костыли, лёгкие алюминиевые, с деревянными ручками-перемычками, уже стояли в комнате и радовались вместе с новой хозяйкой яркому морозному солнцу, мигающему в окно. Идиллию нарушил звонок преподавателя:
– Доо-стаали ли вы мне костыли, Аида?
– До-остааа-ла, Харлампий.
– Коогда-а занесё-оте?
– Гоо-ворите адрес!
Харлампий Евграфович продиктовал адрес и сказал, что ждёт Аиду Германовну с нетерпением к полудню и уже сходил в булочную за тортом.
– Как же это вы со сломанной ногой, в гипсе и без костылей сходили за тортом?
Но Харлампий Евграфович рассмеялся снисходительно, по-отечески, и сообщил: он так шутит на радостях, что увидит маму самого расталантливого своего ученика, а торт заказал по интернету.
– По-оо интерне-эту доста-авили, Аида, – пропел Харлампий Евграфович. – Жду-уу!
– О-окееей!
И Тётя Аида побежала к соседям.
Соседка лежала на диване и читала, а её сын Вася возился на полу, собирая конструктор.
– Мы такой конструктор позволить себе не можем, вместо «здрасьте» сказала тётя Аида.
– Так это ж Дедушка Мороз мне под ёлочку положил! – возразил Вася, не отрываясь от инструкции.
– Мы такого Дедушку Мороза позволить себе не можем!
– А мы можем, – мама Васи решительно захлопнула книгу. – Что-нибудь случилось, Аида?
– Костыли… – всхлипнула Аида.
– Ну нет у нас костылей, – твёрдо сказала мама Васи.
– Да нет. Костыли у меня уже есть. Он меня с костылями приглашает.
– Кто?
– Да саксофонист наш Харлампий Батькович.
– А-аа… – растерянно протянула мама Васи. – Ну так сходи. Поздравишь с Новым годом. Лучше же, чем он к тебе припрыгает.
– Ничего не лучше. Он уже торт купил.
– И что? Выпьешь чаю и уйдёшь.
– Ты что, Мила, не понимаешь? Торт! А может у него ещё шампанское в запасе…
– Не знаю, чем тебе помочь.
– Послушай Мила, а? А сходи-ка ты к нему! Объяснишь, что я прийти не смогла, что в магазине закупаюсь, папику нашему еду в командировку готовлю. Сходи, Мил! Тут недалеко!
– Мама устала, – сказал Вася. – Она не пойдёт. А я могу, если там торт. Где ваш саксофон живёт?
Оказалось, что саксофонист живёт в том же доме, что и друг Васи.
– Вот и отлично, – радовалась тётя Аида. – Передашь костыли и к другу зайдёшь. А если кто на улице приставать будет, пьяный какой Дед Мороз, так лупи его костылями, не теряйся!
– А если на обратном пути кто пристанет? – спросила мама Васи. – И почему бы, Аида, твоему Альбертику самому не отнести своему педагогу костыли?
Но Вася тут же уверил:
– Мама! Не переживай! Сегодня бассейна нет, а мне подвигаться хочется. Ты за меня, мама, не волнуйся. Я тебе каждые десять минут сообщения пустые посылать буду.
– Раз в десять минут сообщение! – удивилась тётя Аида. – Это ж какое излучение на ребёнка. Пойдём, Вася. Я тебе костыли дам и бумажку с кодом на домофоне.
Вася шёл по морозной улице, опираясь на костыли. Вася размышлял: чем-то костыли напоминали ему ходули, он пробовал опираться на них и так, и этак, и разэтак. Костыли твёрдо входили в снег, на них можно было почти висеть. Людей на улице было немного, и все они старались обойти странного мальчика на костылях. Только один дедушка подошёл к Васе и спросил:
– Это что теперь вместо лыжных палок с костылями ходят?
Вася ничего не понял и сказал:
– Не мешайте тренироваться.
– Значит, теперь на костыли перешли. А что? Удобно, – ответил дедушка сам себе и ещё долго смотрел Васе вслед.
Саксофонист Харлампий Евграфович костылям очень обрадовался, а вот Васе совсем не обрадовался. И даже не хотел пускать Васю в квартиру.
– Я вам костыли принёс, а вы меня за это чаем угостите, – простодушно прокричал в закрывающуюся дверь Вася. – Вас же тётя Аида всегда чаем угощает!
Дверь замерла и… распахнулась.
– Ну заходи, гвардеец! – улыбнулся саксофонист страдальческой улыбкой. – Ты, наверное, сосед Вася, который Аиду Германовну с балкона спас?
– Ага, – сказал Вася, расшнуровывая ботинки. – Тапочки у вас есть?