В дело о выбитом зубе оказалась замешана школа, потому что всё произошло на её территории, поэтому каждый день секретарь и бухгалтер выходили к маме Альбертика на улицу (тётя Аида из-за происшествия снова стала провожать своего сына в школу) и доказывали ей, что полиция не будет ничем заниматься, и что ничего уже сделать нельзя, надо смириться.
– То есть как это смириться? – опешила мама Васи. – А парня-то, Костю этого, на учёт в ОДН поставят?
– Что ты, Мила, об этом даже речи не идёт!
– Да как так, Аид? Вон, у Ларисы в классе девчонки на детской площадке покурили, так их сразу в милицию, то есть полицию, забрали и на учёт поставили.
– Не знаю как так, Мил. Но Костю на учёт никто ставить не собирается, а мне ежедневно, в течение уже недели доказывают, что Альбертик во всём сам виноват.
– Аида! Иди в полицию. Ты заявление писала?
– Писала тогда, в первый день.
– Так должен прийти ответ. Жди. Они должны этого Костю обязательно поставить на учёт, иначе он так всей школе зубы пересчитает.
– И не говори, Мил, и не говори. – Аида Германовна подняла глаза: её лицо с растёкшейся косметикой напоминало маску на Хэллоуин. – И знаешь, что самое удивительное?
– Что?
– Все, кроме тебя мне говорят, что сделать ничего нельзя. Все подруги, все знакомые.
– Да как так нельзя? Как так нельзя? У Ларисы в классе девочка из дома ушла, нашли её на вокзале, так сразу на учёт в ОДН и в больницу на психиатрическое освидетельствование. Родители еле уговорили полицию, чтобы из больницы их дочку отпустили.
– И отпустили?
– Отпустили. Но на учёт-то поставили. А она никого не обижала. Просто сбежала из дома. Сейчас же строго с этим, с подростками проблемными.
– Но Мила, послушай. Меня эти полицейские сразу меня и Альбертика невзлюбили. Они, знаешь, не любят интеллигентных людей. – Аида Германовна снова всхлипнула и уткнулась в платок.
– Только не плач, Аид, не надо рыданий, я тебя умоляю, а то я сама зарыдаю. Да какое нам дело, как к тебе кто-то отнёсся, пусть даже и полицейские. Твоя главная ошибка, что ты не повезла Альберта в травмапункт. Из травмапункта автоматически идёт сигнал в полицию!
– Но они сказали – не надо.
– Это безобразие, что они тебе не сказали. Пиши об этом новое заявление.
– И потом в травме – инфекции, – тихо сказала Аида Германовна.
Мама Васи взяла маленькую соседкину руку и сжала немного:
– Во-первых, кабинеты кварцуют, ты это прекрасно знаешь. А во-вторых, плохо ещё, что ты к знакомым врачам Альберта потащила, а не в районную поликлинику. Знакомцы тебя лечили без квитанций об оплате?
– Конечно без квитанций, – кивнула тётя Аида съехавшей набекрень причёской. – Это же вдвое дешевле.
– Понимаешь, хорошо бы было выписку от врачей приложить к заявлению. И настоятельно советую написать заявление второй раз.
– А думаешь, поможет? – тётя Аида больше не плакала, в её глазах засветилась, заискрилась надежда.
– Не знаю, Аид.
– Но они говорят теперь, что и пули не было. Я к ним ходила в полицию. Они говорят: не было пули, не нашли. Хотя я своими глазами видела, как они пульку в пакет положили.
– Странно, – озадачилась мама Васи. – Но пусть они говорят, что хотят, а ты пиши, как было.
– Спасибо тебе, Мила. Ведь все вокруг советуют прекратить это дело.
– Ну как это прекратить Аид? Как это прекратить? Это безобразие, Аид. Парня надо ставить на учёт без разговоров.
– И ещё знаешь что… – загадочно сказала тётя Аида.
– Что, Аид? – испугалась мама Васи загадочности.
– Альбертик хочет подкараулить Костика и побить.
– Ни в коем случае, даже не подходите к нему. Окажетесь виноватыми вы. И потом, Аид, как, извини, Альбертик побьёт этого бугая?
– А он хочет комбинацию провернуть: сначала обшикать его дихлофосом, а когда Костик этот задыхаться начнёт, тогда и побить.
– Ну даёте, Аид. Как бандиты.
– Это не я, это Альбертик.
– Ты ему запрети.
– Это невозможно, он вынашивает план мести, он изобретает сценарии, просчитывает варианты.
– Ну ты ему скажи хотя бы, что он и сам дихлофосом потравится, сам тоже задыхаться начнёт.
– Не начнёт. Он привычный, мой Альберт. Я дома раз в неделю всех мошек в паутинках травлю, и моль заодно, которая, между прочим, от вас прилетает. А когда наш папашка клопов притащил, я дихлофосом всех клопов травила три месяца и всё-таки вытравила без замены старых диванов на новые. Дихлофос, Мила, такая вещь, что к ней привыкаешь, постепенно, не сразу конечно, но привыкаешь: сначала отёк горла и не вздохнуть, а после только покашляешь, да и то недолго.