– Ну: всё понятно, не все тут шишкины, – тихо сказала тётя Аида и посоветовала Васе как компоновать.
Скоро и Васе стало всё понятно. Вошли педагоги. Сказали Маше «рассаживаться». Маша выбрала «холодный натюрморт».
– А ты что? Какой ты натюрморт рисуешь? – спросила Ольга Рэмовна Аглаю.
– Я? – испугалась Аглая.
– Да, ты, – подтвердила Ольга Рэмовна. – Ты, девочка, ты же ни один натюрморт не видишь.
Аглая повернула мольберт – он упал на Васю. Хорошо, что у Васи спина крепкая, он же пловец. Мольберт совсем не больно на Васю «прилёг» и крякнул совсем тихо – в художке мольберты привычные к паданиям и крякают совсем тихо.
– Осторожнее! – сказала Ольга Рэмовна.
Аглая села к Васиному «пузатому» натюрморту, но почему-то совсем сбоку, достала пастель и стала намечать.
– А почему пастелью? – удивилась Ольга Рэмовна. – Мы же гуашью рисуем.
– У меня стиль такой, – заявила Аглая, но всё-таки достала краски. Акварельные краски.
Между тем Виолетта успела покрыть оранжевым фоном всю площадь листа.
– Виолетта! Ты же не первый год поступаешь! Что ты делаешь? – воскликнула Ольга Рэмовна.
– Как что? Фон.
– Виолетта! Там же синяя гамма!
– Да? – переспросила Виолетта, потом внимательно посмотрела на натюрморт. – Действительно: синяя. Я просто по привычке. У меня стиль такой – оранжевый…
– По какой привычке? Какой стиль? У нас же экзаменационная живопись с натуры!
Виолетта не ответила, лист с мольберта сняла, повесила чистый, открыла баночки с кобальтом и ультрамарином, начала всё заново.
– Ой, девочка. А ты что время теряешь? – обратилась педагог теперь к Маше. – Времени-то не очень много.
Маша в это время просто сидела и ничего не делала. Просто смотрела. – Возьми в руки карандаш, – кивнула Ольга Рэмовна Маше.
Маша взяла.
– И намечай.
– Как это намечать? – спросила Маша.
– Рисуй, то что видишь. Сначала вспомогательные линии карандашом, а потом живопись гуашью. На карандаше не засиживайся.
– А стену рисовать? – ошарашила Маша вопросом.
– Ну…ю… – замялась Ольга Рэмовна и вытерла платком лоб. Лучше не надо. В принципе, от самого художника зависит. Если стену, то натюрморт же совсем маленьким выйдет. Лучше без стены.
– Понятно, – сказала Маша. – А то я самоучка, вот и спросила.
– Как самоучка? – удивилась Ольга Рэмовна. – Ну-ка, сейчас ещё твои домашние работы пересмотрю…
Маша указала на одну из папок.
– Так, так, так. Мария! Но у тебя домашние работы очень приличные. И без всяких стен.
– Просто я смотрела, как рисуют, и так же рисовала. Это в школьном кружке.
– Понятно, – недоверчиво произнесла Ольга Рэмовна.
И Васе в очередной раз всё стало понятно. Он здесь, среди самоучек и прочих поступающих, самый сильный. А как же Вася волновался! А ещё больше тётя Аида!!! А Маша совсем не волнуется, и не торопится, вот выдержка-то!
Вася писал, полностью углубился в натюрморт, закопался в него с головой. Он рисовал и когда остальные девочки уже сдали работы. Вася видел, что у девочек работы незаконченные, он понимал, что они уже устали, им всё равно… Настроение у них – фатальное: будь что будет. Вася так же уставал на занятиях с тётей Аидой. А тут Вася в раж вошёл, как на соревнованиях по плаванию на восемьсот метров. Длинную дистанцию плывёшь когда – тяжело, но привыкаешь плыть, втягиваешься в ритм. Так же и с экзаменом. Тяжело, но втягиваешься. И Вася рисовал и рисовал, писал и писал свой натюрморт с толстой вазой и распушенной вербой.
В дверях появились мамы и даже чей-то папа.
– Господа! Вы что тут?
– Я документы собирал, – ответил папа.
– И мы, и мы, – голосили мамаши, – и мы тоже за документами бегали. Родители спрашивали у педагогов, как их дети, справились ли, поступят ли. Педагоги отвечали, что конкурс большой.
– Справились не все, – объявила директор. – Будем собирать консилиум, кое-кого из слабых, но подающих надежды возьмём.
– А каковы наши шансы? Подаём ли мы надежды? – интересовались родители.
– Через неделю на сайте, – директор и Ольга Рэмовна попрощались с родителями. Заодно и Васину работу забрали. Вася начал собираться. И случайно опрокинул банку с гуашью. Большая толстая клякса появилась на полу. И тут как нельзя кстати появилась тётя Аида.
– Давай, Васенька, всё уберём.
– Нет, нет, я сам. Выв таком платье.
– Я буду тебе словом помогать, указывать, – тихо шептала тётя Аида, потому что комиссия принялась рассматривать и оценивать работы.