Неужели она пыталась совершить какую-то магию? Как? Для чего?
Тем не менее, я обожала ее каталоги одежды — в каждой из нас прячется маленькая кожаная королева.
Иногда я получала письма от своих друзей и миссис Томпкинс из дома.
В большинстве случаев мы переписывались по электронной почте, но также они присылали мне забавные заметки и фотографии, которые практически доводили меня до слез.
Я так ничего и не получила от папиного адвоката по поводу наследства, а миссис Томпкинс написала, что они до сих пор разбираются с определением наследственной массы.
Звучало, как огромная головная боль.
Я хотела, чтобы всё это решилось, и я смогла бы мебель из дома отправить на склад, а когда выберусь из этой «психушки», то устроюсь в своей собственной квартире или доме у себя в городе. Я считала дни…
«Таис Аллард» — надпись на одном из писем.
Оно было из Орлеанского отделения государственной организации по управлению системой среднего образования.
Я открыла конверт и обнаружила, что принята в Бернарденскую общеобразовательную школу — ближайшую в округе.
Начало обучения — через шесть дней.
Через шесть дней от сегодняшнего! Новая школа!
Так, ладно, я хотела ходить в школу. Однако почему-то осознание того факта, что я буду посещать школу здесь, в один миг обрушило на меня всю ужасную реальность.
Эта привычная волна отчаяния омывала меня с ног до головы на обратном пути по узкой дороге назад к тому зданию — своему новому месту жительства.
Я вошла, встретив порыв воздуха от кондиционера и свалив почту Акселль в кучу на кухонный стол.
Ощутив странный запах гари, я чихнула и проследовала за ним по кухне в свою спальню, где Акселль жгла маленькую зеленую веточку и тихонько напевала.
— Черт, что это ты делаешь? — спросила я, замахав руками, чтобы разогнать дым.
— Жгу шалфей, — резко ответила Акселль, продолжая расхаживать по комнате, размахивая дымящимися зелеными веточками в каждом углу.
Жжет шалфей?
— Вообще-то есть освежители воздуха, — сказала я, бросив вещи на кровать, — Или мы могли бы просто открыть окно…
— Это не для этого, — сказала Акселль.
Ее губы слегка двигались, и наконец до меня дошло: поджигание шалфея — это какой-то совершаемый ею «магический ритуал».
Как будто она творила «заклинание» в моей комнате по какой-то причине.
Вот так.
Такой стала моя жизнь: с неизвестной незнакомкой, которая прямо сейчас выполняла вуду-заклинание в моей собственной спальне.
Потому что она по-настоящему верит во всё это дерьмо.
То есть. Господи… не произносите имя Господа всуе.
Акселль не обращала на меня внимания, бормоча что-то вроде песни себе под нос, передвигаясь по комнате.
Держа в другой руке кристалл, какие продаются в научных магазинах, она водила им по оконной раме, пока пела.
Я растерялась.
Не могла ничего с этим поделать.
В этот момент моя жизнь стала казаться чрезвычайным абсолютным безумием.
Не говоря ни слова, я развернулась и выбежала из этой квартиры, вниз по дороге через ворота.
Затем я оказалась на узкой улочке с движущимися не спеша машинами, туристами, уличными артистами.
Всё это было уже чересчур, и я прижала руку ко рту, чтобы не расплакаться.
Я ненавидела это место! Я хотела быть там, где нормально! Я хотела быть дома! Хотя Уэлсфорд и не является полностью свободной от фриков зоной, однако мне не пришлось бы подсчитывать их на улице прямо перед моим домом.
В глазах помутнело и я споткнулась о паребрик.
Мне некуда было идти, некуда спрятаться.
При мысли об убежище мне вспомнилась церковь, а церковь напомнила мне о месте, которое я обнаружила пару дней назад: небольшой скрытый садик за высокой кирпичной стеной.
Он примыкал к
католической церкви на улице Питерс — между квартирой Акселль и небольшим продовольственным магазином на углу, где я отоваривалась.
Быстрым шагом по вымощенной кирпичом дорожке я направилась туда.
Когда я пришла, то вжалась лицом в маленькую железную решетку в стене высотой примерно пять футов (~152 см).
Пройдя эту длинную кирпичную стену, я сдвинула в сторону плющ и обнаружила небольшую деревянную дверь, изготовленную для креолов двести лет тому назад.
Без колебаний я рывком отодвинула задвижку и с усилием надавила на дверь до тех пор, пока она не открылась.