Затем я проскользнула под плющом, очутившись в спокойном, уединенном мире.
Садик был маленьким, где-то футов шестьдесят (~18,3 кв. метра) площадью, граничащий с задней стороны с церковью, с одного бока — с частной дорогой, с другого — с приходом, а спереди — с улицей.
И несмотря на то, что единственным, отделявшим меня от остального мира, было семифутовое (~двухметровое) кирпичное ограждение, это место казалось неестественно тихим, отчужденным, каким-то не от мира сего.
Я быстро огляделась.
Несколько окон выходило в сад, однако я чувствовала себя в безопасности, наедине самой с собой.
Под индийской сиренью, с отшелушившейся шелковистыми чешуйками корой, стояла древняя мраморная скамья, на которую я и рухнула, закрыв лицо руками.
Я не издавала ни звука, лишь горячие слезы текли из глаз, образовывая изогнутые ручейки на моих локтях.
Я ожидала, что в любую минуту кто-нибудь может похлопать меня по плечу и сказать, что садик является частной собственностью и что я должна уйти. Однако никто этого не сделал, и я лежала, скрюченная на этой ледяной мраморной скамье, в течение долгого времени, мысленно выкрикивая варианты фразы: «Кто-нибудь, ради Бога, пожалуйста, помогите».
В конце концов, после того, как мои руки онемели, а бедро перестало ощущаться, я медленно распрямилась.
Чувствуя себя мокрой, опухшей и сопливой, я вытерла нос рукавом своей блузки.
— Попробуй это.
Ошарашенная, практически потеряв равновесие, я отпрыгнула на спинку скамьи.
К моему полнейшему унижению, парень примерно моего возраста протягивал мне накрахмаленный белый носовой платок.
— Как давно ты здесь? — потребовала я, явно понимая, на кого, как это не прискорбно, я должна быть похожа: раскрасневшееся лицо, опухшие глаза — Рудольф-красный-нос.
— Достаточно давно, чтобы понять, что тебе может понадобиться платок, — нескладно ответил он, осторожно помахав им передо мной.
Ладно.
Одно из двух: или платок или пятно на рукаве.
Без всякой учтивости я взяла платок и вытерла им нос, промокнула глаза.
Что теперь? Кто-нибудь возвращает использованные носовые платки? Дерьмо.
Парень разрешил мою дилемму, взяв платок из моей руки и встав.
Он подошел к маленькому фонтанчику, который я даже не заметила.
Тонкие потоки воды стекали по обеим протянутым рукам скандинавской Девы Марии, увенчанной голубой лентой.
Парень намочил платок и вернулся, отжимая его.
Я вздохнула и взяла платок снова, и раз уж эта ситуация зашла уже слишком далеко для меня, чтобы выпутаться, я обтерла холодной, влажной тканью лицо, чувствуя себя в миллион раз лучше.
— Спасибо, — поблагодарила я, всё еще неспособная взглянуть на него.
— Не за что, — без приглашения, он сел рядом со мной.
Я была не в настроении заводить друзей, поэтому просто делала вид, что его здесь нет.
Теперь, немного успокоившись, я рассмотрела фонтан. Различные цветы, растущие в несколько неопрятных вазонах.
Узкие проходы, выложенные изрядно потертым кирпичом, соединялись вокруг фонтана в тропинчатый узел.
Маленькие птички щебетали в густых зарослях кустарников, маскирующих кирпичные стены изнутри.
Воздух здесь до сих пор сохранял влажность и был чуточку прохладнее, чем на улице снаружи.
Некоторые стены плотно обросли вьющимися растениями, среди темно-зеленых листьев которых виднелись интенсивно пахнущие сливочно-белые цветы.
— Жасмин из Южной Америки, — сказал парень, словно знал, куда я смотрела.
Он быстро опустился на колени и отщипнул свежий белый цветок с небольшого кустика.
Окончательно рассмотрев его черты, я заметила, что у него темно-каштановые волосы, практически черные, и он высокий, вероятно, почти шесть футов ростом (183 см).
— Гардения, — он протянул цветок мне, и я приняла его, вдыхая аромат
Почти невыносимо сладкий — слишком насыщенный запах для одного цветка.
Но восхитительный… и я спрятала цветок за ухом, отчего парень слегка засмеялся.
Я ухитрилась улыбнуться.
— Мне кажется, я нарушаю границы чужих владений, — сказала я.
— Мне кажется, мы оба, — согласился он, — Но я обожаю приходить сюда по вечерам, чтобы спрятаться от толпы и жары.
— Ты работаешь в этой церкви? — спросила я.
— Нет. Но я живу вон там, — он указал на трехэтажное здание по соседству, — Я не собирался шпионить за тобой. Но подумал, вдруг ты заболела…
— Нет, — хмуро сказала я, думая о Болезни под названием «Новый Орлеан».