Элис не оттолкнула его, но и не ответила на поцелуй. Казалась холодной и равнодушной, как окружавшие их камни.
– Я тебе совсем не нравлюсь? – обижено спросил Леонор, отрываясь от безучастных губ.
– Почему? Сейчас ты выглядишь намного лучше, чем в первую нашу встречу… И похож на человека.
Леонор рассердился.
– Ты постоянно надо мной насмехаешься! Всё время стараешься меня унизить и подчёркиваешь своё превосходство! Я не спорю – ты лучший воин, чем я. Признаю – ты превосходная женщина, красивая и умная, но и я не последний среди людей.
– Это только твои слова… Ты ещё ничем их не подтвердил.
– Чего ты хочешь?
– Доказательств. Докажи мне, что ты не последний, что ты настоящий мужчина, что ты воин, а не раб.
– И тогда ты мне отдашься?
Элис удивлённо приподняла брови.
– А тебя волнует только это?
– Я хочу тебя! Ты постоянно дразнишь меня, ты ведёшь себя так, словно я евнух или древний немощный старец. А я мужчина! И если у меня болит нога, это не значит, что и всё остальное не в порядке.
– А там всё в порядке? – Элис игриво коснулась пальчиком выпуклости между ног мужчины. Леонор хотел схватить её за руку, но не успел. Девушка легко увернулась и вскочила на ноги. Отступив на несколько шагов, стоя к мужчине лицом, начала медленно раздеваться. Глядя, как часть за частью появляется восхитительное золотисто-розовое тело, Леонор почувствовал дикое возбуждение. Кровь ударила в голову, застучала в висках, зашумела в ушах; сердце тяжело и гулко забилось, как после хорошей схватки, ладони вспотели; низ живота пронзила сладостная боль, и штаны вдруг стали тесными и неудобными. Леонор сделал движение, словно хотел встать, но строгий голос девушки пригвоздил его к месту:
– Сидеть!
Когда её полностью обнажённое тело мягко засветилось в оранжевом свете костра, она, как обычно, вошла в ручей и начала омовение. Леонор, презрев запрет, сбросил с себя одежду и заковылял к ней, решив умереть или добиться своего.
Выйдя на берег, мокрая и холодная, как русалка, Элис попала прямо в сильные объятия мужчины. Она не рассердилась, а, наоборот, рассмеялась, когда горячие губы Леонора начали сушить её кожу страстными поцелуями. Груди напряглись, соски стали твёрдыми, как две горошины. Губы приоткрылись, выпуская учащённое дыхание, в глазах появился странный блеск, словно отблеск огня, разгоравшегося внутри. Спина прогнулась, и она тесно прижалась к мужчине. Леонор подхватил её на руки и, не замечая боли в ноге, захромал к ложу из упругих веток юсса и травы, которое устроил себе на ночь. Он почти швырнул её на ароматную постель и упал сверху. Не стал тратить время на предварительные ласки и любовную игру, а овладел женщиной быстро, жадно, грубо. Разрядка пришла почти мгновенно. От острого наслаждения он едва не потерял сознание.
Когда Леонор пришёл в себя, Элис сидела рядом и насмешливо улыбалась.
– И это всё, герой? Ты так набросился на меня, что я думала, что умру под тобой… А я даже не успела понять, вошёл ты в меня или иссяк, так и не достигнув конечной цели.
Леонор чувствовал такое опустошение и упадок сил, что не мог даже рассердиться на издевательские слова девушки. Не получив ответа, Элис склонилась над ним, и её волосы защекотали его лицо, а твёрдые соски царапнули грудь. И он вновь ощутил разгорающийся огонь в чреслах.
– Ну, так что, герой-любовник, мне одеваться?
Леонор протянул руки и привлёк девушку к себе.
– Нет, малышка, эту ночь тебе придётся провести нагишом.
Теперь мужчина не спешил. Он медленно и умело начал ласкать тело девушки, доводя её до сладострастия языком, губами и руками. Затем, не спеша, вошёл, и продолжил любовную игру – теперь долгую и страстную.
Уснули они после полуночи, весьма довольные друг другом. Леонор крепко сжимал девушку в объятиях, прижимая к груди, как большую драгоценность. Но когда проснулся утром – её не было ни рядом, ни возле костра. Только её плащ, заботливо укрывавший его от утреннего тумана, наползавшего от ручья. Приподнявшись, Леонор осмотрел стоянку и нигде не увидел подруги. Не было ни её одежды, ни оружия, ни коня. Леонор не стал в отчаянии бегать по расселине, заламывая в отчаянии руки, но сердце, невольно, тревожно ёкнуло. Обследовав окрестности, он обнаружил одиночный конский след, ведущий наружу. Там он терялся на сухой каменистой почве.
Леонор вернулся на стоянку и занялся приготовлением завтрака, ведь все припасы остались у костра.
Он уже заканчивал завтракать, когда откуда-то издалека донёсся болезненный человеческий вопль. Леонор прислушался, и ему показалось, что он различает звуки далёкой битвы: звон мечей и конское ржание. Быстро затушив костёр и оседлав коня, поспешил к выходу. Спрятавшись в зарослях, внимательно осмотрел склон, простиравшийся перед расселиной. Но вокруг не было ни души, если не считать вездесущих горных кроликов и беззаботно порхающих птиц.