– Он легко мог выследить тебя, но, скорее всего, был сыт. А сегодня пришёл, рассчитывая на лёгкую добычу. И поплатился головой! – засмеялась девушка.
Элис напоила мужчину винным бальзамом, а затем присела на край ложа и спросила:
– Кем ты был в прежней жизни? До рабства? Откуда родом? Ты не местный…
– Нет, я не иллариец. Я из Сатса. Воин, наёмник. В последней пограничной стычке между Сатсом и Танибом, получил ранение и попал в плен. Затем меня продали работорговцу, который привёз в Илларию. Так я и стал рабом на лесных вырубках в Лессане.
– Разве у тебя нет семьи, друзей? Неужели, никто не смог тебя выкупить? Или твою свободу оценили слишком дорого?
– Нет, моя цена не превышала цены других пленных, и была вполне разумной… В Сатсе у меня остались жена и брат. А почему за меня не заплатили выкуп, я выясню, когда вернусь домой… Уж я постараюсь это выяснить!
– Мне повезло, что ты из Сатса! – воскликнула девушка. – Я как раз направлялась в ваши края, и хороший провожатый по королевству мне не помешает.
– А ты почему в бегах? Не поладила с королём?
– Да нет, с королём мы в хороших отношениях… Просто… Мне понравился один мужчина… Аристократ… Но у него оказалась очень ревнивая жена. Однажды, она пришла ко мне, и начала доказывать, что её супруг – только её, и больше ничей, а я никто и зовут меня никак, и я должна помнить своё место и удовлетворять свою похоть с прислугой и чернью, к которым, собственно и отношусь… Я стерпела все эти оскорбления, и мы, возможно, разошлись бы мирно, но эта субтильная замухрышка совсем забыла, с кем разговаривает, и хотела вцепиться мне в волосы, как будто я была её горничной! Я ударила всего раз, но она оказалась такой хлипкой, что тут же отправилась на Небеса… Я не стала искушать судьбу и ждать, пока судьи решат мою участь, быстренько собралась и пустилась в бега. Специально ехала самыми глухими тропами и бездорожьем, не желая состязаться в скорости с погоней… И вот я здесь, а направляюсь в Сатс. Сами Небеса свели нас вместе – я помогу тебе добраться до дома, а ты поможешь мне в королевстве, если в этом возникнет необходимость… Договорились?
– Клянусь Небесной Обителью! – торжественно пообещал Леонор. – Только…
– Что?
– Не могла бы ты снять с меня это украшение? – потрогал он ошейник. – Я не хочу появляться дома с этим проклятым куском металла на шее.
– Без проблем!
Элис достала из-за пазухи маленькие ножны, висевшие на золотой цепочке, и вынула крошечный ножичек с украшенной перламутром и золотой чеканкой рукояткой. Склонившись над мужчиной, начала ковыряться узким лезвием в замке ошейника. Её чудесно пахнущие травами и дымом костра волосы упали на его лицо, щекоча лоб, щёки и глаза, а нос едва не уткнулся в ложбинку шикарных грудей, и Леонор вновь ощутил прилив острого желания. Он боролся с искушением, как мог, и чувствовал, что ещё немного – и его руки сомкнутся на талии девушки, с силой потянут и подомнут под себя соблазнительное тело… Но тут замок ошейника щёлкнул, и его шея освободилась от ненавистного металла. Элис выпрямилась и произнесла:
– Поздравляю с вновь обретённой свободой, воин Леонор Лиотт! Возьми на память.
– Выброси подальше, я не хочу его больше видеть!
– Как пожелаешь, мой друг! – Элис широко размахнулась и забросила ошейник на середину ручья. – Как ты себя чувствуешь? Мне кажется, или тебе уже лучше?
Её пальцы нежно коснулись его лба, щеки, шеи… Леонор извернулся и коснулся их губами.
– Шалунишка! – засмеялась девушка. – Вижу, вижу, оживаешь. Ещё немного – и в тебе проснётся здоровый наглый самец!
– Он уже давно проснулся… Я с трудом держу себя в руках…
– Ох, мужчины… Все вы одинаковые! Как только увидите хорошенькую беззащитную девушку – так и норовите попользовать!
– Беззащитная! – засмеялся Леонор. – Это ты-то беззащитная?
– Одинокая, бездомная… – с притворной грустью вздохнула девушка.
– Вероятно, он тоже так думал, – кивнул мужчина на труп гиззарда.
– Да, мне повезло, – лицо Элис неожиданно стало серьёзным. – Я попала в Школу Меченосцев Святой Лианны… Но могла вырасти на улице или попасть в гарем какого-нибудь вельможи. Моя мать – обозная шлюха. Она таскала меня за собой, пока не умерла от какой-то заразы. К счастью, это случилось в Ландии, а я была достаточно юной, чтобы на меня обратили внимание эмиссары Школы. Десять долгих лет, лишённых детских забав и радостей, без родительской ласки и любви… Ты знаешь, что такое воинская муштра, но ты не представляешь, что такое виольское воспитание. Жёсткие правила, строгий распорядок, боль и страх, тяжёлый труд от рассвета до заката… Наверное, рабы на твоих вырубках жили лучше, чем мы в крепости.