– Так ты жалеешь о тех годах? – посочувствовал Леонор.
– О, нет! – с жаром произнесла девушка. – Я лишилась детских игр и развлечений, но зато приобрела силу, какой не обладает никто, за исключением моих товарищей «меченых». Не в обиду тебе будь сказано, но ты против меня – новобранец, едва научившийся держать в руках меч. Этот гиззард – котёнок. Он хотел съесть меня, и поплатился за это своей шкурой! – девушка весело засмеялась. – Я не боюсь никого и ничего!..
– Даже смерти?
– Смерть – ничто. Это просто переход к другой жизни. Когда я умру – моя душа возродится в другом теле, и всё начнётся сначала.
– Наши жрецы говорят по-другому…
– Илларийские тоже. Но я поклоняюсь виольским богам и святым.
– Кому же?
– В первую очередь – Богине-Матери. Она начало всего сущего и прародительница всех людей. Она даёт и отбирает жизнь, вмешивается в судьбу человека, когда хочет испытать его или направить на правильный путь. Как решит Богиня-Мать, так и будет! Она строго следит за каждым шагом человека, и после его смерти переселяет его душу в то тело, какое он заслужил своими поступками в предыдущей жизни.
– Строгая женщина… А кто ещё?
– Священный Меч. Символ удачи и воинского искусства. У него просят помощи в бою, его именем клянутся – и нет клятвы верней.
– Да, меч – штука хорошая… А ещё?
– Ещё есть Святая Лианна – дочь Богини-Матери, её земное воплощение, покровительница всех виолок и женщин-воинов.
– Это всё?
– Этих троих достаточно. Зачем иметь сто богов, чтобы потом путать их имена? Только варвары Ледеберга или дикари с богом забытых островов поклоняются каждому камню и каждому кусту, солнцу, ветру и звездам… Виолок не интересует ничего, кроме их Богини и меча. Всё остальное – пустое засорение мозгов и суета-сует.
– Я был знаком с некоторыми парнями «мечеными», но они никогда не вспоминали о Богине-Матери.
– Потому что у них главные Священный Меч и Небесный Отец – супруг Богини-Матери. Ведь мальчиков-виолов с раннего детства воспитывают отцы, и только дочери остаются с матерями.
– Да, я слышал об этом странном обычае. Ещё говорят, что виолки сами выбирают себе мужей и берут мужчин только на одну ночь, как наложников…
– Бывает и такое.
– Ты тоже придерживаешься этих обычаев?
– Когда мне это выгодно… – засмеялась Элис.
– Значит, если я тебя обниму, ты не сломаешь мне руку?
– Не обязательно… – промурлыкала девушка.
– А если я поцелую тебя, ты не оторвёшь мне голову?
– Если мне не понравится – вполне возможно, могу оторвать… Но у тебя есть жена, мечтатель, – шутливо погрозила пальчиком Элис.
– Ну и что? Где жена, а где мы?
– С некоторых пор, я стараюсь не связываться с женатыми мужчинами.
– Жена… Она, вероятно, уже забыла обо мне. Возможно, даже вышла замуж. Она ещё юна и красива, к тому же у нас не было детей…
– У меня тоже нет детей, хотя мужчин было предостаточно… По-видимому, Богиня-Мать решила оставить меня бесплодной. Наверное, я чем-то Её прогневила.
– Не переживай, ты ещё молодая и успеешь родить.
– Молодая?! Мне уже двадцать восемь лет! Ещё немного – и придётся попрощаться с мечтой о детях!
– Двадцать восемь? Вот уж никогда бы не подумал! Ты выглядишь, как юная девочка.
– Это потому, что ты уже старик! – довольно засмеялась девушка, окидывая взглядом удлинённое худощавое лицо, с морщинками в уголках глаз и складками у крыльев носа. Она осторожно коснулась ладонью коротко стриженых пепельно-серых волос, длинным треугольником спадавших на лоб. Но тёмные, густые, изогнутые, словно крылья птицы брови были ещё чёрными, а тёмно-карие глаза в обрамлении длинных изогнутых ресниц молодо блестели.
– Я ещё не старик, – возразил Леонор. – Тридцать четыре – самый расцвет мужчины. Я просто немного измучен и болен. Но я скоро поправлюсь, и тогда…
– Что тогда? – фыркнула Элис. – Ты покажешь мне, каким может быть настоящий мужчина?
– Нет. Я возьму меч и сражусь с тобой.
– Это что-то новенькое… Ты самоубийца? Я ведь убью тебя!
– Зато ты больше не будешь относиться ко мне, как к новобранцу!
– Ты всё-таки обиделся… Я не хотела оскорбить тебя, прости…
– Я знаю… Но я был не самым худшим воином в своём отряде, и мне неприятно слышать, как кто-то сравнивает меня с новобранцем.
– Ты великий воин, Леонор, я верю в это… И если мы станем настоящими друзьями, я, возможно, научу тебя кое-каким приёмам, отчего ты станешь лучшим воином в своём отряде.