Но деда Потап слушался беспрекословно. И если дед его ругал, у медвежонка даже слёзы текли, так он расстраивался.
Вот какой у Митьки дед.
— Митька, а расскажи, какой дед умный, — просили ребята.
— Дед очень умный, — говорил Митька, — я вам потом много ещё чего расскажу. А теперь хватит, я устал.
13. Снова доброе дело
— Придумал, — кричит Лёшка, — придумал!
— Что придумал? — спрашивают у него.
— Как что?! Дело! Думаю, доброе.
— Выкладывай, — говорит Мишка.
— Ну-ка, ну-ка, — говорят Нина и Вика.
— Послушаем, — говорит Митька.
— Дело такое: видали, как тётя Поля, нянечка, мучается, в целых шести классах полы моет?
— Видали, — говорят.
— Так что ж, мы безрукие? Сами за собой вымыть не можем? Сами намусорим, натопчем, свинюшник разведём, а тётя Поля убирает.
— Что ж, мы одни? — говорит Мишка. — Весь класс мусорит, а мы за ними убирай.
— За Лисогонова, значит, убирать прикажешь? — возмущается Митька.
— Да, да, за весь класс! Да, и за Лисогонова тоже! Дело не в том, за кого, а в том, кому помогаем, — говорит Лёшка, — а потом другая звёздочка, а после третья, четвёртая. Это вроде как бы почин. Мы вроде бы, значит, починатели.
— Зачинатели, — поправляет Вика.
— Пускай зачинатели.
— А как они узнают, что мы мыли? — спрашивает Нина.
— Как это как? — удивляется Лёшка. — Сами скажем. Бросим клич!
— Эх ты! — говорит Нина. — Ничего ты не понимаешь! Какое же это доброе дело, если про него на всех углах трезвонить. Мы всё сделаем и никому не скажем!
— Здорово! — говорит Митька. — Правильно. Так ещё и лучше. Пусть она нас украсит.
— Кто?
— Наша скромность.
— Пусть, — согласились все и поглядели друг на друга с нескрываемым уважением.
Правда, Мишка Хитров немного сомневался.
— Подумаешь, — говорит, — великое дело — полы вымыть. Вот если бы придумать что-нибудь такое, чтобы ого-го! Чтобы — во! Чтобы, знаете, ах!
— Вот и придумай, — обиделся Лёшка, — что ж ты не придумываешь?
Но Мишка зря беспокоился. Уже минут через пятнадцать после того как они взяли у растроганной тёти Поли швабры, тряпки и вёдра с тёплой водой и приступили к мытью, он понял, что беспокоился абсолютно зря.
Может, это было и не совсем «ого-го!» и «ах!», но и пустяковым делом мытьё полов никак не назовёшь.
Парты двигать — раз! За горячей водой в котельную бегать — два! А этаж-то четвёртый! А воды-то уходит прорва! Выносить грязную воду — три!
Но, конечно, тяжелее всего было само мытьё.
Ребята даже представить себе не могли, сколько мусору скапливается в классе.
— Это надо же умудриться так насвинячить, — ворчал Мишка, гоняя тряпкой, намотанной на швабру, лужу.
— Будто нарочно! Никогда бы не подумал! — удивляется Митька.
— Варвары! Троглодиты! Самоеды! — ругалась Вика папиными словами.
— Теперь если увижу, кто мусорит, не знаю, что с ним сделаю, — грозился Лёшка.
— А ты под своей партой погляди, — сказала Нина.
— Да-а, все мы, оказывается, хороши!
На том и порешили.
А труднее всего было загнать воду назад в вёдра.
Тут уж швабра не помогала! И на коленки не станешь — мокро. А поясница уже через пять минут начинает трещать, просто немеет вся от напряжения.
И мыть пришлось не один раз, а три. После первого раза только грязь размазали. Вот каким непростым делом оказалось простое дело — мытьё полов.
Но до чего же приятно было сидеть потом на учительском столе, болтать ногами, вдыхать свежий запах только что вымытого пола и любоваться делом рук своих!
А на следующий день, перед началом второго урока Таисия Петровна сказала:
— От имени всего класса я хочу поблагодарить звёздочку «Светлячков» за то, что все мы сидим в чистом, опрятном классе. «Светлячки», ребята, вчера сделали доброе дело, помогли тёте Поле и позаботились о всех нас — убрали класс и даже вымыли полы. Предлагаю поставить им в таблицу соревнования десять очков.
— Кто наболтал?! — сердито шепчет Лёшка.
— Подумаешь, делов-то, пол вымыть! — говорит Лисогонов и бросает демонстративно смятую промокашку на пол.
— А ну подними! — тихо говорит Мишка и встаёт.
— Подними, хуже будет, — говорит Вика.
— Помни про аперхук, — шепчет Митька.
— Тихо, ребята. Гоша, конечно, пошутил. Ты пошутил, Гоша?
— Пошутил, — мрачно говорит Лисогонов и поднимает промокашку. — Я пошутил, а они не понимают моего чувства юмора. Даже смешно!
— Вот и хорошо, — говорит Таисия Петровна, — пошутили и хватит. Приступим к уроку.
С тех пор второй «а» убирает класс самостоятельно.
14. Варенье
Папа и мама ушли в гости. Папиному сослуживцу Бородулину стукнуло пятьдесят. Мама надела любимое серое платье, папа долго вывязывал галстук.
А Митьке было скучно и завидно.
Наконец папа укротил непокорный галстук, а мама оторвалась от зеркала.
— Чего это ты куксишься, — говорит папа, — завидуешь чёрной завистью? Нас-то небось не повёл на Викин день рождения!
— Была нужда — завидовать, — говорит Митька, а сам всё равно завидует. — А здорово его стукнуло?
— Кого? — удивляется папа.
— Бородулина вашего.
— А-а! Ты слышишь, мать, какой у нас остряк-юморист объявился?
— Слышу. Ему бы для Аркадия Райкина писать.
— Ладно уж, идите, веселитесь, — мрачно говорит Митька.
— И пойдём, — говорят папа и мама.
Они ушли. Митька послонялся без дела по квартире, попытался читать, но книжка попалась уже читанная, да и читать чего-то не хотелось.
Покрутил приёмник. Передавали что-то о коровах.
Скукота.
Тогда он пошёл в ванную и напустил в ванну немного воды.
Он туда фикус поставил. Это был тропический остров Таити.
К нему плыли корабли — мыльницы.
И тут вдруг зазвонил звонок.
Он трезвонил без перерыва. Пока Митька шёл из ванной, пока открывал, он всё звонил, не переставая.
Митька отворил дверь… и никого не увидел. А в звонке торчала спичка.
— Это ещё что? — говорит Митька и растерянно озирается по сторонам. — Хулиганство какое!
Вдруг сверху послышалось хихиканье. Митька поднял голову и увидел… кого бы вы думали? Гошку Лисогонова, своего главного врага!
— Ты?! — спрашивает Митька.
— Ага, я. Испугался?
— Ещё чего! Почему я должен пугаться?
— Да, не испугался! А кто оглядывался с испуганным выражением лица? Кто слова бормотал? — спрашивает ехидно Лисогонов.
— Ничего я не с испуганным, а просто так. Ты зачем пришёл?
— А так, — отвечает Лисогонов. — Я к тебе в гости пришёл. Скучно.
Митька, конечно, здорово удивился, но виду не подал.
— Заходи, — говорит. — Мне тоже скучно.
— А ты что, один дома?
— Ага. Папа и мама в гости пошли к Бородулину. Его стукнуло.
— Как это — стукнуло? — удивляется Лисогонов.
— Да я шучу. Просто у него день рождения. Папа говорит: стукнуло пятьдесят. Вот я и шучу по этому поводу.
— А-а, понятно, — говорит Лисогонов. — А что мы делать будем? Чем заниматься?
— Наверное, надо тебя угостить чем-нибудь, раз ты гость.
— Это правильно, надо угостить, — говорит Лисогонов. — Это ты хорошо придумал.
— А чем? — спрашивает Митька.
— Откуда же я знаю? Ты хозяин, ты и знай.
— Может быть, котлетами?
— Ещё чего! — возмущается Лисогонов. — Кто же это гостей котлетами угощает?! Котлеты сами едят. А шоколад у тебя есть?