Эмоции смешивались в безумную палитру, не оставляя ни единого шанса сохранить трезвый холодный разум. Жар, исходящий от них, заставлял воздух вокруг пульсировать; всё ещё находясь в костюме, над обнажённым полностью и дрожащим от наслаждения ангелом, Кроули чувствовал потрясающий контроль. Власть. А улыбка Азирафаэля и слёзы счастья, скатившиеся по его щекам, сорвали последний предохранитель.
Совершенно дьявольский звук, как грохот голодного Цербера из самой Преисподней, сотряс стены здания; Кроули рывком подхватил ангела под бёдра, мгновенно оставляя синяки на фарфоровой коже, и буквально впечатал его в противоположную стену. Азирафаэль ударился о раковину, но возбуждение затмило любые неприятные ощущения. Жёсткие жилистые руки мгновенно перевернули его, заставив упереться руками об умывальник, и он невольно шире расставил ноги, стараясь прогнуться в пояснице. Его тело дрожало от невероятной силы предвкушения.
- Ангел, - прорычал Кроули в его губы, дёрнув его лицо на себя за подбородок, заставив выгнуть шею; он поцеловал его так жадно, словно через несколько мгновений их души должны были развеяться навсегда, и в этом поцелуе смешал и животную страсть, и безграничную нежность, для которой не были преградой и тысячи лет. Азирафаэль, совершенно разомлевший и утративший разум, послушно следовал всем его движениям, и, когда демон, силясь себя сдерживать, схватил его белоснежные пушистые волосы, простонал сквозь сомкнутые зубы. Кроули развернул его голову лицом к зеркалу над умывальником, заставляя видеть своё отражение с распухшими губами, алым лицом и блестящим жадным взглядом, и дико прошептал:
- Получи своё наказание.
И, ухватившись второй рукой за его мягкое бедро, ворвался снова.
Азирафаэль безудержно закричал в полный голос, и его тело насквозь пробило сладостной дрожью, когда пылающий и практически железно-твёрдый член демона продолжил таранить его со всей силы, на которую Кроули был способен. В отражении зеркала ангел увидел его глаза; золотистый вышел из краёв, как море во время прибоя, и залил весь белок его глаз, и этот голодный взгляд принадлежал ему одному. Азирафаэль только мог судорожно цепляться за края раковины, срываясь на всё более громкие стоны, и внутренне умирать каждый раз, когда Кроули безудержно рычал от удовольствия. В один момент ягодицу обжёг тяжёлый шлепок, и ангел весь затрясся, всеми силами молясь о том, чтобы это не кончалось никогда. Властные руки переместились на его пухлые бока, и Змий принялся буквально натягивать его на себя, доводя посланника Небес до исступления.
- Так мокро, - в беспамятстве шептал Кроули, жадно пожирая отражение любовника в зеркале напротив. - И так грязно, мой ангел. Мой самый грязный ангел из всех. Постоянно убегал от меня, - он постоянно срывался, выцеживая громкие стоны сквозь зубы, и, не удержавшись, снова отвесил обжигающий шлепок. На бледной коже остался алый след, а Азирафаэль так сжал его внутри, что у демона снова потемнело в глазах. - Теперь ты мой. Навсегда, Азирафаэль. Навсегда.
Член долбил его зудящее от удовольствия нутро с невероятной скоростью, от которой у ангела позорно закатывались глаза. Он держался из последних сил, но на слова Кроули отозвался слишком бурно: он подставился ещё больше, стараясь насаживаться на горячий пульсирующий член ещё глубже, и от острого ощущения за его спиной с громким хлопком раскрылись крылья. Смазки было так много, что она потекла по внутренней стороне его бёдер, и Азирафаэль больше не мог ничего, кроме как судорожно вздрагивать белыми крыльями и умолять демона не останавливаться. От ощущения полного подчинения он терял рассудок, и из уголка его рта потекла слюна; он хватался за раковину из последних сил, пока толчки Кроули становились всё сильнее, и он готов был разворотить и раковину тоже.
На лице демона появилась совершенно сатанинская улыбка, когда он задвигался ещё быстрее, чувствуя, что скоро изольётся, и горячими пальцами обхватил основания белоснежных крыльев. Глухо зарычав, он насадил Азирафаэля на член так глубоко и сильно, что ноги ангела на несколько мгновений оторвались от пола, и сам он присел, принимая весь вес на себя: тот буквально повис в воздухе, и член Кроули дрожал глубоко внутри, толчками извергая тёплую липкую сперму. От воздействия на крылья Азирафаэль сорвался на визг, и грубый заключительный толчок демона довёл его до края: он крупно затрясся, почти отключаясь от удовольствия, и бурно кончил, запачкав даже зеркало.
Они приходили в себя долго. Азирафаэля не держали ни ноги, ни руки, и он держался только тем, что упёрся животом в раковину, а грудью почти лёг на испачканное и затуманенное от жара зеркало. Кроули прижимался к нему со спины, подрагивая от крышесносного оргазма и не желая покидать податливое и мокрое тело Азирафаэля. Всё же Змий очнулся раньше: проморгался, перевёл дыхание, оставил крепкий засос на бледном плече и вышел, очень аккуратно придерживая обессиленное тело за бёдра. Ангел лишь дёрнулся, не в силах пошевелиться или придать взгляду осмысленности.
Кроули затапливало счастье. Он не мог даже про себя подобрать слов, чтобы описать это, но он ласково зарылся кончиком носа в взъерошенные кудряшки ангела и тихо фыркнул, обнимая его руками. Конечно, ему было плевать, что один из его лучших костюмов был испорчен. Требовалось всего одно демоническое чудо; зато теперь это всегда будет напоминанием, самым сладостным за все шесть тысяч лет.
Азирафаэль вяло зашевелился. Он отлип от зеркала, чуть морщась от неприятных ощущений подсохшей на коже спермы, и полностью повернулся лицом к Кроули. Его взгляд прояснился, и на губах застыла совершенно радостная улыбка. Демон физически не смог не ответить тем же.
- Я люблю тебя, - выдохнул он. - Извини, поздновато спохватился. Настоящим грехом было бы от тебя оторваться.
- Да уж, можно было и пораньше, - ворчливо пробормотал Азирафаэль. От усталости его язык заплетался, но улыбка, полная нежности и умиротворения, не сходила с его лица. Кроули ласково потёрся носом о его мягкую щёку, целуя затем в губы - легко и бесконечно правильно, так, как должно было бы сделать уже очень давно. Его руки сомкнулись на пухлой талии, и ангел отстранился лишь на секунду - щёлкнуть пальцами, чтобы очистить от липкости их обоих. Он с совершенно счастливой улыбкой повис на шее у сияющего Кроули, и они стояли в обнимку в тишине разрушенного туалета.
- Если твоя миссия - обезоруживать зло, - фыркнул Кроули, - то ты победил. У меня почти не осталось никаких сил.
Азирафаэль громко засмеялся, не в силах сдерживать рвущееся наружу счастье, и первым крепко поцеловал демона. На обстановку вдруг резко стало наплевать: у них впереди был целый мир и целая вечность, и они наконец почувствовали себя правильно и необходимо точно.
- Надо почаще надевать этот костюм, - весело фыркнул Кроули, когда они уже выходили из театра. - Ну, как тебе спектакль, ангел?