Если бы она могла, она бы пристегнула его к кровати и не выпускала бы его до тех пор, пока они не выпустят ее.
Он поднял колоду карт и деревянную доску. — Думаю, что ты сможешь играть в Криббедж?
Она нахмурилась, заинтригованная. — Что это?
— Это легко, но потребует некоторая стратегия, чтобы выиграть. Интересно?
Она пожала плечами, поморщившись немного при напряжении в ее швах. — Конечно, почему нет?
— Хорошо. — Он поставил столик больницы на ее колени, а потом сел на кровать, лицом к ней. Он открыл первыми карты, перетасовывая их. — Я раздаю по шесть карт. Ты берешь две, я выбираю две. Они формируют кроватку, и дают дилеру дополнительные очки.
— Ну, это не справедливо. — Она надулась на него и пошевелила в воздухе пальцами правой руки. — Я не уверена, что смогу справиться. — Она была в петле держащей ее предплечье.
— Я буду тасовать и раздавать. — Он раздал по шесть карт. — Это называется правлением Крибиджа. — Он поместил четыре фишки на доску, две серебренных, две золотых. Фишки были размещены друг за другом. — Ты золото.
— Ладно. — Ее не волновало, какого цвета она была. Она может быть зеленовато-желтой, если он избавит ее от скуки.
— Значит, вот как ты играешь…
Хизер нахмурилась в концентрации, поскольку он объяснял правила. Все дело было в подсчете очков и движения фишек по деревянной доски, с дополнительными очками, начисляющимися за разные вещи, как пробег чисел или создание пятнадцати. — Ты поправишь меня, если я ошибусь?
Он пожал плечами. — Первые пару раундов, конечно. — Он перетасовал карты быстро и качественно. — После этого, ты сама по себе.
Она посмотрела на него мгновение, когда он начал скупо выдавать карты. — Ты много играешь в эту игру, не так ли?
Он кивнул. — Иногда работа состоит в том, чтобы нянчить кого-то, как тогда, когда я тренировал Габриэля. Помогает иметь разные игры, в которые тебе нравится играть, в которую можно играть двумя игроками. И эта одна из немногих, которая мне очень нравится, поэтому я говорю всем, что я могу в нее играть.
Она улыбнулась, довольная, что он захотел разделить одно из своих любимых времяпрепровождений с нею. — Тогда давай играть. Я хочу узнать, как надрать тебе задницу.
Он усмехнулся. — Ты можешь попробовать, новичок.
Они играли спокойно некоторое время, Барни исправлял ее, пока она училась игре. Хизер была довольна собой больше, чем хотела признать, кряхтя, когда карты не подходили ей и, смеясь как сумасшедшая, когда они подходили. Барни смотрел на нее с открытой нежностью, касаясь ее руки, гладил ее волосы и заставлял ее краснеть. К тому времени, когда они закончили первую игру, она могла представить себе, как они этим занимаются спокойными ночами, потягивая вино и просто наслаждаясь друг другом.
— Что ты так улыбаешься? — Тон Барни был мягким, когда он сбросил фишки.
Она пожала плечами, не желая делиться своим видением счастливой жизни с ним. — Ничего.
— Угу. — Он перетасовал карты, ловко их раздавая. Барни был, оказывается, удивительно нежным, несмотря на свой размер и внешность.
Но это не означало, что он не был без своих собственных забот, и это была ее работа в качестве его пары попытаться облегчить их. — Как расследование идет? Деррик и Кейси Ли возвратились?
Он скривился. — Да, но им приходится, нелегко вытаскивать что-либо из кого-либо. Поскольку они не Охотники, они не имеют мгновенный доступ к людям так, как я, так что они должны делать кое-какие вещи по-другому. Добавь факт, что они не могут никому рассказать, почему они допрашивают их, и это становится неудобно и медленно.
— Что ты имеешь в виду, они не имеют право? — Хизер едва встречалась с наемниками, и что она видела ее беспокоило. Хлоя доверяла им, но Хизер не была уверена. Кейси Ли забавный, но Деррик? Он выглядел, как будто ел младенцев на завтрак и пил коктейли из котят просто так.
— Они, наверное, делают вещи, о которых я бы предпочел не знать. Я предпочитаю делать вещи законным способом, или, по крайней мере, законным путем по стандартам оборотней. — Он вздохнул, положив свои карты на стол. — Я чувствую, что я бегаю по кругу, и все ответы находятся где-то в квадрате или восьмиугольнике.
Она прикусила губу, не зная, что сделать для него. Он выглядел таким расстроенным, что она хотела помочь. — Я могу что-нибудь сделать?