Она почувствовала, как кончик скользит внутри нее, растягивая ее. На этот раз он не лизал ее метку, так что боль была жестокой. Она остановилась, давая себе время привыкнуть к давлению.
— Хорошая девочка. Я не сломаюсь. Делать то, что тебе нужно.
Она кивнула, закусив губу и двинулась еще чуть ниже. Она всхлипнула, нуждаясь в нем, чтобы он что-то сделал, чтобы боль ушла.
Пальцы Барни погладили по ее отметке. Снова и снова он ласкал ее, наблюдая за ней теми интенсивными карими глазами, его взгляд был приклеен к ее лицу, а не где они были соединены.
Хетер мило улыбнулась и резко села на него сверху вниз, задыхаясь от растяжения.
Барни застонал, но не от боли. — Зачем ты это сделала?
Она могла чувствовать как ее клитор касался густых завитков у основания его члена. Любопытно, она вильнула бедрами.
Ох.
ОХ.
Мама мия.
Хизер продолжала двигаться, щекоча свой клитор об его кудри снова и снова, мучая себя тем, что грядет.
— Ох, ебать. — Руки Барни были на ее бедрах, направляя ее. — Вот так, детка.
Она положила руки на его живот. Растяжение и жжение исчезало в биение их тел, нужда снова накрыла ее. Экспериментально она поднялась вверх, снова опустившись на него.
Когти Барни выдвинулись, зубы стали еще больше. Его Медведю понравилось это.
Она сделала это снова, и снова, ее разум сосредоточился на чем-то одном. Ей надо было вернуться в то состояния ужасной нужды, и он внутри нее сделало, что нужно, всепоглощающее пламя. Она всхлипнула, пока ездила на нем, зарываясь пальцами в его бока, царапая его своими когтями.
Он сдержал свое слово… его руки скользили по ее коже. Он гладил ее груди, сжимая их, поигрывая с ее сосками снова и снова, сводя ее с ума. Он погладил ее метку, заставляя ее дрожать. Он развел ладони над ее живот и ласкал ее клитор своим большим пальцем, иногда только причесывая завитки, скрывающие его, иногда потирая его с яростным намерением.
Но этого все еще не было достаточно, чтобы отправить ее через край.
Барни поставил ноги на матрас, заставив ее наклониться немного ближе к нему. Сейчас он трахал ее, погружаясь в ее жесткими толчками. — Это то что тебе нужно?
Она могла видеть напряжение на его лице. Он что-то недоговаривал, дожидался, когда она кончит, прежде чем он нырнет через край. Таким образом, она сказала ему то, что она думала, закончит оба их мучения. — Укуси меня.
— С удовольствием. — Он поднялся вверх, впиваясь клыками в ее отметку еще раз.
Хизер не могла даже закричать. Все ее тело начало содрогаться в лучшем оргазме, который она когда-либо имела. Она чувствовала, как она сжимает его член, пока спазмы сотрясали ее тело. Она была уверена, что умрет здесь, и она не была уверена, что ее это заботило. Это было блаженство, черт ей нужно больше. Его приглушенный крик против ее шеи сказал ей, что он также нашел свое освобождение.
Дрожь начала спадать, оставляя ее обмякшую в его объятиях, до придела уставшую. Она положила голову на его плечо. — Итак. Это — секс, да?
Барни усмехнулся. — Довольно много.
Она прикусила губу. — Это было не так плохо.
Он поднял ее подбородок вверх так, чтобы ее взгляд встретил его. Выражение его лица было полно тепла и ласки и что-то, что она не могла толком объяснить. — Нет. Совсем неплохо.
Она прикусила губу, задаваясь вопросом, забегает ли она слишком вперед, но, черт возьми. Он был ее парой. — Раунд два после пиццы?
— МММ. Девушка моего собственного сердца.
Он снова расслабился и притянул ее сильнее к нему, она подумала, что он понятия не имел, как очень точно было это заявление. Она просто надеялась, что она успеет украсть его сердце, прежде чем будет слишком поздно, потому что ее было уже в его больших, умелых руках.
18
Барни уставился на женщину в его объятиях. Он утвердил свою пару, сделал ее своей, и теперь последствия будут иметь его. Ее запах был по всей его коже, ее сущность внутри него, ее метка видна для всех. Не было никакого способа, которым он мог бы отослать ее с глаз долой. Все, кто посмотрит на него, будут знать, что он в паре, и ее запах легко можно было проследить до Галле.
Итак. Как ему уберечь ее? Он может оставить ее здесь, поручить Артемису или Аполлонии охранять ее, и ехать обратно в Аризону.
— Даже не думай об этом.
Барни начал. — О чем?
Она пошевелилась, и именно тогда он понял, что она смотрела прямо на него. Он был полностью увлечен своими собственными мыслями, что не заметил, как она проснулась. — Что бы это ни было, что ты так яростно хмурился.