Жизнь улыбается хмуро,
Время смеётся хитро.
Дама по имени Дура
Вышла одна из метро.
Дама по имени Дура
Жизнь издевается втуне,
Искоса смотрит хитро,
Счастье поэт накануне
Долго искал у метро.
Жизнь непокорна, упряма,
И не прожить без утрат:
… Вдруг замаячила Дама —
Он познакомиться рад.
Дама с хорошей фигурой
Стала его зазывать:
«Если без отчества – Дурой
Можно меня называть».
Празднует литература,
И торжествует поэт —
Дама по имени Дура
Обогатила сюжет.
Радость поэта венчает —
Он уже больше не хмур.
Может, еще повстречает
Парочку этаких Дур.
2011
* * *
Стихотворец – слуга неприличности,
У тебя ничего не отнять!
Посчитать постарайся до тысячи, —
До того, как стишки сочинять.
Физики и лирики
Одинаковы в глупой типичности,
Без усталости всюду снуют
Стихотворцы – рабы неприличности —
И негодные книжки суют.
В примитивной погрязли тематике,
Их сюжет и язык бестолков,
Но основам простой математики
Их обучит поэт Котюков!
Пусть пути нелегки и запутаны —
Котюков же в науке – герой!
Пифагоры, Эйнштейны и Ньютоны
Из поэтов выходят порой!
Сколько их по планете шатается,
Перешедших границы веков,
Что со счёта порою сбивается
Обучивший их Лев Котюков!
2011
* * *
Тупо всмотрюсь в придорожную тёмную лужу,
Тупо вгляжусь в отраженье чужого лица…
Как возлюбить до конца свою вечную душу?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И остаётся угрюмо себя ненавидеть,
И остаётся угрюмо любить не себя.
Безответная любовь
Я тупо смотрю в придорожную лужу
Не спорю, что явно обласкан судьбой,
Но вдруг неосознанно я обнаружу,
Что я недолюблен самим же собой!
Я в лужицу тупо смотреть продолжаю,
В стихах, да и в прозе я явно мастак.
Себе говорю: «Я себя обожаю!»
И сам возражаю, что это не так…
Собой недолюблен, выходит, и всё же
Угрюмо смиряюсь, других полюбя.
Но как же себя ненавижу, о Боже!
За то, что упорно люблю не себя!
2011
* * *
И пил один сутра вино>
Но водку пил всегда с народом…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Иду с опаской по земле,
А было море по колено.
Иду с народом в русской мгле,
Как из египетского плена.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Когда-то, может, никогда
Все станут тем ещё народом.
Тот ещё народ
Поэт с народом заодно,
Поэта путь давно предсказан —
Один ты можешь пить вино,
С народом водку пить обязан.
Проблему «быть или не быть»
Поэт обыгрывает смачно.
Коньяк с друзьями можно пить,
С народом – водку однозначно!
Стихи читает на «ура!»
И правду-истину вещает.
С народом водку пить с утра
Ему никто не запрещает.
Поэт не тонет, не горит,
Ему и море по колено,
И выйдет, изучив иврит,
Он из египетского плена.
Поэт – не то, что всякий сброд —
Его не подведёт порода.
Поэты – тот ещё народ,
Все – из того ещё народа!
2012
На стихи Михаила Мартышкина
* * *
… Мужайся, Иоанн Креститель!
Хватают, тащат за сюртук.
……………………………………….
Ну да – они его убили.
Но перед тем без лишних слов
Убийцы извлекли мобильник
У Иоанна из штанов.
Пророк Мартышкин
Любитель каверзной интрижки,
Создатель замков на песке,
Помог творить поэт Мартышкин
Коллегам – Марку и Луке.
Мартышкин – творчества ценитель —
Точней, творец и аксакал.
Но всё же Иоанн Креститель
Ему, похоже, помогал.
Креститель Иоанн мужался,
Он плакал, голову склонял,
Когда поэт упал, отжался,
Сюжет библейский сочинял.
… Ударил по зубам напильник
Любому смыслу вопреки.
… Мартышкин отобрал мобильник
У Иоанна и Луки.
С тех пор про Библию точает
Он в эс-эм-эс-ках сотни строк.
… Лишь молча головой качает
Их прочитав, Илья Пророк.
И пусть Мартышкин ухитрился
Извлечь мобильник из кармана,
Считать себя поторопился
Фигурой, равной Иоанну.
2012