Но тут внезапно – вот беда —
Тот Мерседес исчез из виду,
И лишь светила мне звезда —
Шестиконечная Давида.
Но шестисотый Мерседес
Далёк от Ветхого Завета,
И потому, видать, исчез
Из жизни бедного поэта.
В который раз поэт воскрес —
Мучительно и многократно —
Но тот заветный Мерседес
Никак не получал обратно.
Он томик Пушкина открыл
И вновь напрасно ждёт чего-то —
То ль Мерседес не шестикрыл,
Толь Серафим не шестисотый!
2013
* * *
… Получать доводилось по роже,
И давать приходилось по ней…
Давать иль получать?
Всем ясно – не одно и то же —
Давать иль получать по роже.
Что происходит в жизни этой?
Что с рожей бедного поэта?
Ещё один вопрос кричащий:
Что у поэта с рожей чаще?
Лишь начинает поддавать,
То будет, стало быть, давать,
А лишь сдаёт стихи в печать —
Тут, однозначно, получать!
Хотя его, Сербовелика,
Бьют не по роже, а по лику!
2013
* * *
«Юмора недостаёт стихам твоим», —
Говорят еврейские поэты.
«Что с того?», – я отвечаю им, —
«В Библии его и вовсе нету».
Поэт и евреи
Поэт сотрудничал, бывало,
То с Моисеем, то с Ильёй —
Перо шедевры создавало,
Он шёл нелёгкой колеёй,
Нёс томик Ветхого Завета,
Но тут евреи набежали —
Сербовеликого поэта
По всей программе обижали.
Хотели дерзкие евреи
Найти весомую улику,
Чтоб навредить, и поскорее,
Хоть чем-нибудь Сербовелику.
Вниманье обращать негоже
На их угрозы и советы.
Ну чем ещё ответить может
Соавтор Ветхого Завета?
Они хотят призвать к ответу,
А он достойно отвечает,
Что приложить перо к Завету,
Теперь уж к Новому, не чает.
2013
На стихи Владимира Смирнова
* * *
Стал мне чужд родимый департамент,
Где – как Пушкин – вынужден служить…
………………………………………..
… Мне отпустит Милая грехи,
Но! Прошу! – по голове не надо! —
Я же не смогу писать стихи!!!
Пушкин нашего времени
Из стихов причудливый орнамент
Смог Смирнову голову вскружить —
Ходит он в родимый департамент,
Где, как Пушкин, вынужден служить.
Утром, выйдя из московской «двушки»,
Он ступает твёрдо и легко —
В этот миг он, однозначно, Пушкин:
Ведь тетрадка с ручкой далеко,
Но приснится «чудное мгновенье»,
Схватит он тетрадь, а то – и две,
Милая ж в порыве вдохновенья
Хлопнет пару раз по голове!
Дай ей Бог терпенья и отваги:
Он во всём, как Пушкин, но беда —
Лишь перо потянется к бумаге,
Сходство исчезает навсегда.
Хлопнет дорогая по макушке,
И Смирнов с поэзией на «Вы» —
Мчится в департамент, точно Пушкин,
Выметая дурь из головы.
2012
* * *
Вы слышите: грохочут сапоги, —
Идёт-гудёт моя «Жена в законе».
………………………………
Пора! Пора! топиться в минеральных в Одах,
Да на закуску обожраться груш…
В конце концов, я «Муж» или не «Муж»?!
Вот в чём вопрос…
Муж в законе
В весенний день иль средь осенних луж
Поэт строчит и вопрошает снова:
«В конце концов, я Муж или не Муж?»
Такой вопрос врасплох застал Смирнова.
Ища ответ, он выбился из сил,
Глаголом жёг, перегибая палку,
Но на вопрос ответ не находил,
Потягивая молча минералку.
Он осознал, что он – реальный Муж —
Ответ пришёл, как солнце из-за тучи,
Когда объелся на закуску груш,
И пил не минералку, а покруче.
Услышал, как грохочут сапоги,
Когда стихи горланил на балконе —
То рюмку налила «На ход ноги»
И осушила вмиг «Жена в законе».
2012
* * *
… Доктор, ты тронуть меня не моги, не моги!
Врёшь, не возьмёшь…
…………………………………………………
… Бог не выдаст – уйду от Альцгеймера,
И Паркинсон не поймает меня!
Диагноз
Доктор, врёшь! Мне Альцгеймер не страшен,
Как поэта – меня не сломать.
Я талантом отменным украшен,
Паркинсону меня не поймать!