Остепенился
Прожить без ста заветных грамм
Поэт в душе стремился —
Шёл по утрам в ближайший Храм,
Но толку не добился.
А вскоре начал понимать,
Что надо жить по чести —
Не сто заветных принимать,
А минимум – по двести.
2012
* * *
Посидим у речки Сетунь,
Скажешь, воблу теребя:
– Рифма просится «не сетуй».
Слишком просто для тебя.
…………………………
Я отвечу: – Эх, дружище,
А не твой ли тут портрет?!
У тебя стихов на тыщу…
Доставай скорей портвейн.
На природе
Жил поэт благоговейно,
Сочинял по мере сил.
«Рифму подбери к портвейну», —
Кто-то всуе попросил.
Помрачнел Соляник вроде —
Дело было поутру:
«Рифму нынче на природе
Я другую подберу».
По теченью не плыву я,
А портвейн вогнал в тоску,
Рифму яркую, живую
Подбираю к коньяку.
Срифмовал отменно, чётко.
Выпил, воблу теребя.
«А под воблу лучше б водку»
Он добавил про себя.
2012
* * *
А на Тверской дают кальмаров.
Слышь, Тамара.
А это – Райкина дом.
Взгляни, Том.
Мы с Тамарой
Наш поэт, когда в ударе,
Пишет только о Тамаре.
Дописал девятый том…
Слышь, Том?
Привередливо, как в школе,
Про Тамару пишет Коля,
Знать, она – в окошке свет,
Глянь, поэт!
Да, видать другие темы
Портят нервную систему.
Про Тамар писать доколь?
Слышь, Коль?
2012
* * *
Я – степная равнина
И упрямый Гольфстрим.
Я грустней армянина
И суровей, чем Рим.
Холодней, чем Рейкьявик,
Горячее, чем Крит.
День мне завтрашний явит
То ли рюмку иль флирт.
Преображение
Если нынче не встречу
Ни Наташу, ни Нину,
А Тамара далече —
Я грустней армянина.
Друг прошествовал мимо,
Выпить нету настроя —
Я суровее Рима,
Я воинственней Трои.
Есть на выпивку виды,
Стол, как надо, накрыт —
Я теплее Мадрида,
Горячее, чем Крит.
Время ж мчится быстрее,
Если ласкова Нина,
Я мудрее еврея,
Веселее грузина.
2012
* * *
Я был нормальным русским грешником,
Уж если пил, то, значит, пил.
………………………………………..
Я жил по-всякому, по-разному —
То Дон Кихот, то чародей.
И не бубните мне напраслину:
Я не напрасен каждый день.
Русский грешник
Стрелять по галкам и скворечникам
Стремился в детстве босоногом,
Он был невзрослым русским грешником,
Но с той поры возрос во многом.
Он не менял мировоззрения —
Как русский пил во цвете лет,
Как грешник пил до одурения
И балагурил как поэт.
А нынче вспомнил про скворечник,
Про множество других идей.
Давно не русский и не грешник —
То Дон Кихот, то Чародей.
2012
* * *
Я породнён с дорогой,
Мне вечер странствий мил
И вздроги недотроги,
И шалости Людмил.
………………………….
Невестится Россия,
И я её жених…
Соляник и Людмила
Я от вас скрывать не стану —
Я поэму сочинил,
И от имени Руслана
Поздравляю всех Людмил.
Разбудил Москву, не скрою —
Сетунь, Кремль и Тёплый Стан —
То Дубровский я порою,
А порою – царь Салтан.
Есть поэты у России,
Но иной удел у них.
Чем Соляник не Мессия?
Чем России не жених?
Видно, у судьбы-старушки
Далеко идущий план:
У России новый Пушкин,
Он – Людмилам всем – Руслан.
2012
* * *
Мне в Элладу, проще – в Грецию
К разным всяким там богиням.
Нерастраченному сердцу
Всё равно ли где погибнуть?
Богиня
Все постоянно едут, мчатся
Куда им надо и не надо.
Куда ж поэту-то податься?
Пожалуй, в Грецию – в Элладу!
В России что-то скучно стало —
Полгода холод, снег и иней…
А в Греции чудес немало —
Там всяки-разные богини!
Поэт грустил, скучал доныне,
Чтоб избежать всегдашней скуки,
Мечтал, как в Греции богиня
Ему протягивает руки.