Кайба наконец не выдержал и прервал молчание:
– Поскольку ты уже практически подал заявление об уходе, поддерживать дальнейшие отношения с «Дзэндо» и агентством Това Цусин тебе наверняка будет не по душе. Что же касается нового места работы, в этом можешь полностью положиться на меня. Ну, что скажешь?
Рюмону вдруг стало смешно.
Перед глазами отчетливо встало лицо Кивако, сияющее торжествующей улыбкой.
Рюмон погасил сигарету в пепельнице и медленно поднялся.
– Об этом и о многом другом мы с вами поговорим на следующем общем собрании акционеров.
С этими словами, ни разу не оглянувшись, он вышел из кабинета директора.
Над холмами Тама дул пронзительный ветер.
Рюмон купил в цветочной лавке у входа букет цветов и ароматические палочки, взял у служащего ведро и прошел на кладбище.
На пологом склоне холма аккуратными рядами выстроились надгробные камни. В это время года на кладбище почти никто не приходит. Сверившись с листком бумаги, на котором он записал номер могильного участка, Рюмон медленно направился вверх по обсаженной кустами дорожке.
Подойдя к нужному участку, он налил в ведро воды из крана и поставил в него цветы.
Когда он повернулся, чтобы направиться к могиле, за спиной послышался звук приближавшейся машины. Обернувшись, Рюмон увидел белую «кароллу», взбиравшуюся по дороге в его сторону. Она остановилась совсем рядом.
Дверца водителя открылась, и из машины вышел отец.
– Здравствуй. Прости, что запоздал.
С этими словами он открыл заднюю дверцу машины. Пригнувшись, начал что-то искать на сиденье.
Рюмон вернулся на дорогу, чтобы помочь отцу.
Тикако вышла из машины и оперлась о плечо Рюмона. В носу у него защекотало от запаха ее волос.
– Я, пожалуй, проедусь, – смущенно проговорил Сабуро. – Осмотрю кладбище. Понравится – куплю себе здесь участок.
Он сел за руль и, не говоря больше ни слова, уехал.
Поддерживая Тикако, Рюмон встал перед могилой рода Кайба. Разместив цветы, он зажег ароматические палочки. Оба по очереди омыли надгробный камень, затем, встав рядом, сложили руки.
Кайба Кивако ничем не провинилась перед ним, и в сердце не было и тени обиды. Кивако искупила свою вину тем, что полвека несла на себе тяжкий крест раскаяния.
Если бы он мог рассказать ей, что ему в конце концов удалось найти Гильермо… Но для нее эта новость прозвучала бы смертным приговором. Потому она и решила опередить его и предпочла знанию смерть.
Рюмон достал из кармана пальто бумажный пакет.
Одну за другой он вырывал страницы из кожаного блокнота и поджигал их. Точно так же он поступил и с письмом Кивако, и с пачкой тех писем, которые она получила от Нисимура Сидзуко.
– Ты прочитал? – тихо спросила его Тикако.
– Нет. Я решил последовать совету отца и перестать копаться в прошлом.
На Тикако был костюм вишневого цвета. Она едва заметно сутулилась – нож Маталона задел легкое, и рана еще не совсем зажила.
Наверняка падающая книжная полка помешала Маталону в момент удара, и его обычное искусство изменило ему. Ничем другим не объяснить того, что такой профессионал, как он, не сумел с первого удара нанести смертельную рану. Да и команда лондонских хирургов поработала на славу.
Тикако покачнулась и ухватилась за его руку:
– Мне вдруг почему-то стало страшно.
– Кого ты боишься?
– Тебя. Ни с того ни с сего говоришь вдруг, что пить бросаешь…
– Разве такое может испугать мою президентшу общества трезвости?
Рюмону вдруг стало смешно.
Перед глазами отчетливо встало лицо Кивако, сияющее торжествующей улыбкой.
Рюмон погасил сигарету в пепельнице и медленно поднялся.
– Об этом и о многом другом мы с вами поговорим на следующем общем собрании акционеров.
С этими словами, ни разу не оглянувшись, он вышел из кабинета директора.
Над холмами Тама дул пронзительный ветер.
Рюмон купил в цветочной лавке у входа букет цветов и ароматические палочки, взял у служащего ведро и прошел на кладбище.
На пологом склоне холма аккуратными рядами выстроились надгробные камни. В это время года на кладбище почти никто не приходит. Сверившись с листком бумаги, на котором он записал номер могильного участка, Рюмон медленно направился вверх по обсаженной кустами дорожке.
Подойдя к нужному участку, он налил в ведро воды из крана и поставил в него цветы.
Когда он повернулся, чтобы направиться к могиле, за спиной послышался звук приближавшейся машины. Обернувшись, Рюмон увидел белую «кароллу», взбиравшуюся по дороге в его сторону. Она остановилась совсем рядом.
Дверца водителя открылась, и из машины вышел отец.
– Здравствуй. Прости, что запоздал.
С этими словами он открыл заднюю дверцу машины. Пригнувшись, начал что-то искать на сиденье.
Рюмон вернулся на дорогу, чтобы помочь отцу.
Тикако вышла из машины и оперлась о плечо Рюмона. В носу у него защекотало от запаха ее волос.
– Я, пожалуй, проедусь, – смущенно проговорил Сабуро. – Осмотрю кладбище. Понравится – куплю себе здесь участок.
Он сел за руль и, не говоря больше ни слова, уехал.
Поддерживая Тикако, Рюмон встал перед могилой рода Кайба. Разместив цветы, он зажег ароматические палочки. Оба по очереди омыли надгробный камень, затем, встав рядом, сложили руки.
Кайба Кивако ничем не провинилась перед ним, и в сердце не было и тени обиды. Кивако искупила свою вину тем, что полвека несла на себе тяжкий крест раскаяния.
Если бы он мог рассказать ей, что ему в конце концов удалось найти Гильермо… Но для нее эта новость прозвучала бы смертным приговором. Потому она и решила опередить его и предпочла знанию смерть.
Рюмон достал из кармана пальто бумажный пакет.
Одну за другой он вырывал страницы из кожаного блокнота и поджигал их. Точно так же он поступил и с письмом Кивако, и с пачкой тех писем, которые она получила от Нисимура Сидзуко.
– Ты прочитал? – тихо спросила его Тикако.
– Нет. Я решил последовать совету отца и перестать копаться в прошлом.
На Тикако был костюм вишневого цвета. Она едва заметно сутулилась – нож Маталона задел легкое, и рана еще не совсем зажила.
Наверняка падающая книжная полка помешала Маталону в момент удара, и его обычное искусство изменило ему. Ничем другим не объяснить того, что такой профессионал, как он, не сумел с первого удара нанести смертельную рану. Да и команда лондонских хирургов поработала на славу.
Тикако покачнулась и ухватилась за его руку:
– Мне вдруг почему-то стало страшно.
– Кого ты боишься?
– Тебя. Ни с того ни с сего говоришь вдруг, что пить бросаешь…
– Разве такое может испугать мою президентшу общества трезвости?
Тикако обвила его шею руками и, даже не подумав оглядеться вокруг, поцеловала в губы.
Рюмон осторожно привлек ее к себе.
Борьба с Кайба Рэндзо еще не кончилась. Скорее, наоборот, главные битвы еще впереди. Так хотела покойная Кайба Кивако…
Их удлиненные тени протянулись далеко по склону холма.